наметилось брюшко и двойной подбородок. Слишком много лет он ублажал свой скверный нрав и непомерные аппетиты, это не могло не сказаться на его внешности.
– Я просто пришел повидать тебя, Эбби. Что тут такого?
В первый момент она страшно испугалась и теперь постаралась скрыть свое облегчение. Он еще не знает, что она встречается с Мэттом, пока, по крайней мере, не знает. Если бы узнал, то не сумел бы сдержаться: ревность Гэри проявлялась бурно и спонтанно.
Эбби перевела дух, стараясь говорить ровно и безучастно:
– Гэри, ты выбрал для визита странное время. Уже поздно, я устала и хочу лечь. И если этого мало, вспомни, что тебе говорил прокурор. Ты здесь больше не живешь, и, если будешь являться без предупреждения, я получу запретительное предписание. Ты же не хочешь, чтобы я за ним обращалась? Или ты хочешь обсуждать наши отношения в суде, на открытом слушании?
Это был единственный рычаг, который она могла против него использовать, и пользоваться им приходилось экономно, чтобы не истощить окончательно. Гэри был вице-президентом одной из местных компаний – солидного и уважаемого в городе агентства по продаже недвижимости. Хорошая репутация очень много для него значила. Развод – это одно дело, а вот развод с женщиной, обвиняющей его в жестокости и физических истязаниях на протяжении тринадцати лет брака, – это совсем другой коленкор.
Она обратилась к Бену Райану на следующий день после того, как под дулом дробовика (между прочим, его собственного) выставила Гэри из дому. Бен выслушал ее историю, – всю грустную и унизительную историю, подробностей которой Мэтт не знал до сих пор, – и помог ей не только подлинным сочувствием, но и юридической консультацией. Более того, он нанес Гэри частный визит и растолковал ее мужу на пальцах, что перед ним два пути: либо согласиться на развод без тяжб и выяснения отношений, либо пойти под суд за оскорбление действием и получить все тот же развод, но с обвинением в жестоком обращении.
С тех пор прошло несколько месяцев, в течение которых Гэри вел себя относительно пристойно, хотя на первых порах все норовил заявиться домой и объясниться. Когда у нее начался роман с Мэттом, Эбби стала опасаться, что ее неуравновешенный муженек заглянет к ней в самый неподходящий момент: столкновение дикой ревности Гэри с пламенным желанием Мэтра ее защитить наверняка могло бы привести к трагедии.
Она снова пошла к Бену, но на этот раз утаила от него существенный факт: не сказала, что встречается с другим человеком. Бен нанес еще один визит Гэри и объяснил ему, что, если он будет являться в дом незваным, это плохо отразится на его деловой репутации.
С тех пор Гэри стал вести себя тихо.
Слишком тихо.
Теперь он стоял на пороге дома и смотрел на нее, злобно хмурясь.
– Бьюсь об заклад, ты опять побежишь жаловаться Райану, хотя я всего лишь хотел тебя повидать. Скажи, Эбби, почему человеку отказывают в праве поговорить со своей собственной женой?
Рычание Брайса становилось все громче: то ли он почувствовал ее растущее напряжение, то ли расслышал угрозу в голосе Гэри. У Эбби не было ни малейшего желания успокаивать собаку.
– Гэри, – сказала она после минутного молчания, – наш развод будет окончательно оформлен примерно через три недели. Я тебе больше не жена. И ты не можешь сказать мне ничего такого, что мне хотелось бы услышать. Разве что «прощай». Пожалуйста, закрой ворота, когда будешь уходить.
Он еще сильнее сдвинул брови, но его голос звучал по-прежнему тихо, почти ласково:
– Не стоит тебе так говорить со мной, Эбби, ей-богу, не стоит. Пока последние бумаги не подписаны, ты все еще моя жена. А жена ни в коем случае не должна так разговаривать с мужем. Если, конечно, она понимает, что такой разговор не пойдет ей на пользу.
Эбби ощутила слишком хорошо ей знакомый холодок страха и постаралась овладеть собой: нельзя показать Гэри, с какой легкостью ему до сих пор удается оказывать на нее давление.
– Ровно через тридцать секунд я спущу этого пса. Судя по всему, мне не придется его науськивать, он и сам не прочь лишить тебя некоторых частей тела. А пока он этим занимается, я позвоню шерифу.
То ли Гэри вспомнил дробовик, который она направила на него в последний день его пребывания в этом доме, то ли просто понял, что на этот раз Эбби не уступит. Как бы то ни было, Гэри медленно попятился вниз по ступеням крыльца.
– Да, Гэри, вот еще что… Он угрюмо глянул на нее.
– Просто прими к сведению: если что-то случится с этой собакой – отрава, например, или случайный выстрел из охотничьего ружья, или, скажем, наезд на автомобиле, – я сообщу шерифу твое имя.
Легкая судорога прошла по его лицу, и Эбби поняла, что действительно неплохо изучила своего мужа. Он выругался себе под нос и ретировался. Она услыхала, как открылись и с громким щелчком закрылись за ним ворота.
Эбби замерла, напряженно прислушиваясь, пока не раздался звук заведенного мотора и удаляющийся хруст шин на заснеженной мостовой.
Она прислонилась к дверному косяку и чуть не осела на землю от облегчения.
Висячий замок на ворота. Ей необходим крепкий висячий замок на ворота. А кроме того, охранная компания рекомендовала подсветку кустов, растущих во дворе, и фонарь у входа, чтобы никто не мог подойти к дому ночью незамеченным. Воры, сказали они, избегают домов, хорошо освещенных по периметру.
Брайс тихонько скулил, он явно был чем-то встревожен. Эбби заставила себя успокоиться и вывела его на крыльцо. Но пес не пожелал отдаляться больше чем на несколько шагов и задрал лапу у ближайшего куста, после чего сразу же вернулся к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107