Кэсси взяла на себя обязательства и была полна решимости сделать все от нее зависящее, чтобы помочь поймать убийцу. И теперь в ее жизни был Бен.
Бен, который хотел ее. Бен, который заставил ее почувствовать такое, чего она раньше даже представить себе не могла и страстно мечтала ощутить снова. Бен, который мог прикоснуться к ней, не угрожая возведенным ею внутренним барьерам.
«Он тебя погубит».
Бен ее погубит? Каким образом?
Человек, незнакомый с экстрасенсами и их способностями, скорее всего сразу вспомнил бы о сложившейся ситуации, об убийце, терроризирующем город. Такой человек, наверное, решил бы, что либо Бен и есть убийца, либо связь с ним каким-то образом приведет ее в руки убийцы.
Но Кэсси знала, что Бен не убийца. Более того, она знала, что для тети Алекс выбор слов был чрезвычайно важен: если бы она предвидела смерть своей племянницы, она бы так прямо и написала. Однако она этого не сделала.
«Он тебя погубит».
Не убьет ее и не станет причиной ее смерти. Он погубит ее. В этом слове крылось целое море пугающих возможностей. Они были страшнее смерти. Гораздо страшнее.
– Я его не видела, – призналась она Максу, почти не замечая, как он в ответ стучит хвостом по полу. – Когда я видела свою судьбу, я не видела Бена. Он не станет причиной моей смерти, не будет принимать в этом участия, я уверена.
Но то, что ей довелось увидеть, было всего-навсего хаотичным нагромождением образов и ощущений, оставившим у нее уверенность лишь в том, что роковой дар, унаследованный ею с рождения, приведет ее к трагическому концу. Кэсси знала, как это произойдет: пытаясь поймать тень мыслей очередного опасного маньяка, она заблудится в жутком, засасывающем лабиринте его сознания и останется там навсегда.
По сравнению с этим смерть стала бы простым и предпочтительным выходом.
«Он тебя погубит». Погубит тебя… Погубит…
Долгое время Кэсси сидела неподвижно, уставившись в записку, снова и снова пробегая глазами краткое послание, пытаясь осмыслить написанное. Ей было холоднее, чем утром. Она чувствовала себя более одинокой, чем в то время, когда впервые приехала сюда в поисках покоя.
Ее тетя явно не опасалась, что она разобьет себе сердце. Расставание с любовником, конечно, можно назвать губительным, но губит оно редко. И тем не менее тетя Алекс пришла к убеждению, что, если племянница не будет держаться подальше от Бена, он каким-то непостижимым образом погубит ее.
– Черт бы тебя побрал, Алекс, почему ты не объяснила толком? – прошептала Кэсси.
Однако в тот самый момент, как эти слова сорвались с ее губ, она уже знала ответ. Предсказание будущего было делом сложным и капризным: худшее, что мог сделать экстрасенс, – это вдаваться в детали, даже будучи твердо уверенным в том, что говорит.
Предвидение всегда окутано символизмом, а толкование символов – дело ненадежное, делать выводы на их основе рискованно. Алекс могла с абсолютной уверенностью знать, что Бен Райан обладает способностью или возможностью погубить ее племянницу, совершенно не будучи уверенной в том, каким именно образом это произойдет.
Поэтому самое простое и прямолинейное предупреждение было самым надежным. Держись от него подальше. Он тебя погубит.
– Слишком поздно, – сказала Кэсси, обращаясь и к тете, и к себе самой. – То, чему суждено случиться… непременно случится.
Повернув голову, она взглянула на коробку с бумагами, стоявшую возле кресла и вот уже много дней ожидавшую ее внимания. Кэсси избегала этой работы, как избегала и чтения тетушкиных дневников, стараясь, насколько возможно, оттянуть знакомство с личностью Алекс Мелтон. Ей не хотелось даже заочно знакомиться с женщиной, столь резко порвавшей со своей сестрой, что они до конца своих дней больше не перемолвились ни словом.
Алекс не откликнулась, когда ее известили об убийстве сестры, и ее молчание глубоко ранило Кэсси.
И все же, несмотря на нежелание самой Кэсси знать, что представляла собой Александра Мелтон, личность тетушки, как будто сопротивляясь ее воле, твердо вознамерилась не оставаться загадкой: то тут, то там Кэсси натыкалась на оставленные ею следы пребывания, на воспоминания других людей, говоривших о ней. Взять, к примеру, многочисленные наборы инструментов для прикладных ремесел, купленные в магазине Джилл Керквуд. Все эти покупки, явно служившие предлогом лишний раз зайти в магазин, свидетельствовали об удивительной застенчивости тети Алекс. Или взять предупреждение, о котором рассказала Эбби. Александра была сильно встревожена и говорила с большой неохотой. Кэсси поняла, что это значит: ее тетя чувствовала свою ответственность и в то же время хотела избежать вмешательства в чужую жизнь.
Существовали и другие проявления личности Алекс Мелтон, обнаруженные за те месяцы, что Кэсси провела в ее доме. Они сказывались во всем: в обстановке, подборе книг и в коллекции фильмов, составлявших целую видеотеку. Это увлечение тетушки Кэсси тоже разделяла. Так, постепенно, у нее сложилось вполне четкое представление о вкусах и предпочтениях Алекс Мелтон.
Но она по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, из-за чего поссорились мама и тетя. Она не знала, почему Алекс оставила этот дом и землю ей в наследство: то ли просто потому, что Кэсси была последним оставшимся в живых членом семьи, то ли существовали какие-то иные, более веские причины.
А главное, она так и не приблизилась к пониманию того, как ей толковать полученное с опозданием загадочное предупреждение.
Разглядывая коробку с бумагами, которые могли бы содержать важный ключ к пониманию тетиного письма, Кэсси спросила себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107