трехъярусная шляпа на манер Пизанской башни с искусственными фруктами, кружавчиками, ленточками и прочей подобной дребеденью, включая стеклянноглазое чучело птички на проволочной ветке), а потом и для ее спутника (здоровенный носище, растрепанная шевелюра, а разодет, как принц, собравший в оперу). Оссинингу они оба сразу не понравились, но потом он вспомнил, что к богатым людям нужно быть снисходительнее, и немного смягчился.
– Добрый вечер, – сказал он первым.
Чарли и сам выглядел хоть куда: синий саржевый костюм, возможно, малость поистерся, но зато сорочку в белорозовую полоску он надел всего в третий или четвертый раз, а манжеты и воротничок вообще были куплены только нынешним утром.
Дама улыбнулась. Зубки у нее тоже оказались премиленькие. И губки.
– Добрый, – пробормотал мужчина, отпихивая карту вин, словно это была дохлая крыса. Меню он отложил, даже не раскрыв.
Потом смерил Чарли чуть косящим взглядом, задержал его на секунду дольше положенного и широко улыбнулся. Внезапно из-под стола взметнулась костлявая пятерня на тощем запястье. Чарли испуганно ответил на рукопожатие.
– Уилл Лайтбоди, – сказал чудик, и теперь его голос был уже не вялым, а полным неуемного энтузиазма.
Чарли назвался, высвободил руку и повернулся к женщине.
– Мистер Оссининг, познакомьтесь – это моя жена Элеонора, – представил Уилл, голос у него определенно был странный, какой-то гулкий, словно из колодца.
Монументальная шляпа слегка качнулась, насмешливые глаза прошлись по лицу Чарли, и дама произнесла стандартное приветствие.
Повисла пауза. Элеонора изучала меню, Уилл ни к селу ни к городу скалил зубы – тридцатилетний мальчуган, увлеченный новой игрой. Похоже, малый немножко не в себе, вот к какому выводу приходил Чарли.
– Устрицы, – вдруг произнес Уилл.
Элеонора оторвалась от меню.
Чарли посмотрел на полдюжины еще целехоньких устриц, потом на лошадиную улыбку Уилла.
– Да, голубые. Очень вкусные, просто объеденье. Не угодно ли попробовать?
Улыбки как не бывало. Нижняя губа Уилла задрожала, а сам он отвернулся к окну. На сей раз молчание нарушила Элеонора.
– У него желудок, – объяснила она.
Ах вот что, желудок. Чарли не сразу придумал, как отреагировать. Выразить сочувствие? Удивление? Разразиться речью об исключительной пользе устриц для пищеварительной системы?
Он тоскливо смотрел на блюдо с оставшимися устрицами – чтобы расправиться с ними, требовалось срочно разрядить атмосферу.
– Расстройство? – спросил Чарли.
– Я не спал три недели, – отозвался Уилл, теребя меню и нервно постукивая ногой под столом.
Лишенное улыбки, его лицо как-то вдруг вытянулось, глаза ввалились, скулы заострились. Действительно, краше в гроб кладут.
– Да что вы говорите? – Чарли переводил взгляд с мужа на жену. Глазки у нее, конечно, были миленькие, но они уже не светились насмешливым блеском. – Целых три недели?
Уилл печально кивнул.
– Увы. Я лежу в кровати, смотрю в потолок, а мой желудок бурлит, как паровой котел. И у меня начинаются видения… – Он наклонился к Чарли. – Пироги, апельсины, бифштексы – все с руками и ногами, пляшут по комнате и смеются надо мной. Представляете?
Слава богу, Чарли не пришлось отвечать на этот бред. Его спас подлетевший официант. Он изогнулся, держа в руках блокнот:
– Что будете заказывать? Сэр? Мадам?
За окном наступала ночь, серое мертвое небо нависло над серым мертвым ландшафтом, тени сгустились, деревья почти исчезли в темноте, река превратилась в поблескивающую черную ленту. Чарли вдруг увидел в окне свое отражение – голодный молодой мужчина в несколько поношенном синем костюме сгорбился над блюдом с устрицами. Воспользовавшись паузой, Чарли поспешно заглотил устрицу, осушил бокал и снова наполнил его до краев. Прикосновение к холодному горлышку бутылки подействовало успокаивающе.
– Мне суп, – сказала Элеонора, – луковый суп.
– Да, мэм.
– Но только не на мясном и не на курином бульоне. – Голос ее предостерегающе зазвенел, и официант с готовностью откликнулся:
– Ни в коем случае, мэм, бульон исключительно овощной.
– Очень хорошо. Так, ни одной подходящей закуски. Тогда принесите мне просто овощи, хорошо? У вас есть сырые овощи?
На официанта было жалко смотреть. Он переминался с ноги на ногу. Его накрахмаленная курточка слепила глаза своим белоснежным сиянием.
– У нас все самое лучшее и самое свежее, уверяю вас, – запинаясь, проговорил он. – Я узнаю у шефа. – Поглядев себе под ноги, словно в поисках спасительной идеи, бедняга добавил: – Сегодня отличный салат из огурцов.
Элеонора тяжело вздохнула.
– Ну ладно. Пусть будет салат из огурцов. И стакан воды. – Протягивая официанту меню, она вспомнила еще кое-что. – Да! Принесите отрубей. Посыпать салат.
– Отрубей? – оторопело переспросил официант. – Я спрошу у шефа, мэм.
– Ну ладно, не нужно. – Элеонора снова вздохнула. – Просто суп и салат.
На лице официанта отразилось явное облегчение. Он взял у нее меню и, склонившись еще ниже, выжидательно взглянул на перекошенную физиономию Уилла Лайт-боди.
– Что угодно мистеру?
Подцепляя следующую устрицу, Чарли заметил в косоватых глазах соседа по столу самую настоящую панику. Уилл равнодушно махнул рукой, словно совсем не есть сюда пришел и они сидели не в вагоне-ресторане экспресса «XX век лимитед», славящемся своей изысканнейшей кухней и великолепным обслуживанием.
– Ничего. Разве что тост.
– Тост, сэр?
– Тост.
В наступившем молчании официант обдумывал услышанное. Это была эпоха энергичного и обильного поглощения пищи, эпоха обедов с двенадцатью переменами блюд, эпоха супов, соусов, подливок, на горячее три мясных блюда плюс одно рыбное, а уж вина и подавно изливались неистовым каскадом – шерри, кларет, портвейн, рейнское, мозельское, – ну и, само собой, бесконечное разнообразие высококалорийных десертов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169