Ты посмотри ее как следует и сам отнеси Льву – я вряд ли сумею повидать его.
– Хорошо... Послушай, а почему бы тебе самому не довести работу над генерацией до конца?
Андрей пожал плечами.
– У меня нет времени – надо делать ЭМУ.
– Но ведь ты можешь делать ее и год и два, а работа над генерацией вряд ли займет много времени.
– Как знать... А потом – к чему это?
– Но ведь работа очень нужная и интересная, и она наверняка принесет тебе какую-то известность.
– Известность? – Андрей покачал головой. – А стоит ли ради известности делать то, что не считаешь нужным?
Валентин ничего не ответил.
– Еще просьба к тебе, – сказал Андрей. – Летом приедет Маша – будет переводиться сюда. Я оставлю ей твой адрес – поможешь, если нужно будет.
– Хорошо...
Андрей вздохнул.
– Давай-ка прощаться.
Они пожали друг другу руки, молча постояли. Андрей легонько стукнул Валентина по плечу.
– Ну, пока, шеф. До осени.
– До свиданья, Андрей...
30
В тот же день у Андрея был большой разговор с Серебряниковым, начальником геофизической партии.
Андрей приехал к нему домой. Серебряникова почти не было видно из-за вороха карт и калек.
– А, Шелест, – радушно приветствовал он Андрея, словно они были давно знакомы. – Садись, ты весьма кстати.
И, испытующе поглядев на него, спросил:
– Что-то неважно выглядишь. Устал?
– Работал ночью, – пояснил Андрей.
– А я вот тоже устал, – вздохнул Серебряников. – А не рекомендуется – главная усталость у нас впереди.
Похлопывая линейкой по ладони, Серебряников медленно заговорил:
– Не буду скрывать – я навел о тебе обстоятельнейшие справки. Люди почтенные и авторитетные аттестовали тебя как личность незаурядную. Говорится сие не в похвалу тебе, а чтобы объяснить кое-что. Начну с приятной новости. Я доказал своим статистам-экономистам, что физик и геофизик – почти одно и то же, и потому удалось устроить тебе инженерную ставку. Со всеми полевыми и северными будет рублей двести пятьдесят в месяц. Доволен?
Андрей улыбнулся:
– Кажется...
– Делаю это отнюдь не затем, чтобы доставить тебе удовольствие, – серьезно продолжал Серебряников, – ac намерениями самыми корыстными. Предприятие нам предстоит серьезнейшее, а мне нужен надежный помощник и – если уж говорить прямо – товарищ и друг, на которого я мог бы во всем положиться. Ты – кандидатура единственная на эту должность. С остальными же людьми дело обстоит неважно. Будет всего семь человек. Пятеро уже есть – нас двое, еще два доктора – что-то вроде любителей-туристов, и один студент из МАИ, пацан лет девятнадцати. Кого-нибудь еще здесь найдем и одного возьмем там, на месте. Но сам понимаешь, что все это народ случайный и равнодушный и использоваться будет в основном как тягловая и подсобная сила. На тебя же ляжет нагрузка весьма основательная – предупреждаю заранее. Согласия твоего не спрашиваю – думаю, что не откажешься...
– Думаю, что не откажусь, – опять улыбнулся Андрей.
Серебряников кивнул.
– А чтобы тебе яснее была ситуация, прочту маленькую популярную лекцию. Слышал ты о краевых прогибах?
– Нет.
– Это районы, где происходит медленное опускание, или, как у нас говорят, прогибание земной коры. Явление это приводит к некоторым любопытным последствиям. Начну сразу с того, что все более или менее значительные месторождения нефти и газа расположены как раз в районах краевых прогибов. И поиски новых месторождений ведутся тоже, как правило, в районе краевого прогиба. Определяются же границы и глубины краевых прогибов в принципе довольно просто. Дело в том, что на границе краевого прогиба довольно заметно меняется плотность пород, а вместе с ней и ускорение силы тяжести. Разница, конечно, ничтожная – всего какие-то тысячные доли процента, – но все же без труда улавливается приборами, которые называются гравиметрами. Эта штука, по существу, состоит из одного маятника, сделанного с ювелирной точностью. Прибор простенький, но довольно капризный и требует обращения деликатного. Обладает он одной неприятной особенностью – его показания сильно зависят от температуры и даже от времени. Если сделать измерения в одной и той же точке, но в разное время и при различной температуре, то разница в показаниях может оказаться довольно значительной. Существует специальная сеть опорных гравиметрических точек, где сила тяжести определена весьма точно, и уже к этим показаниям привязываются все измерения. Там же, где опорные точки отстоят далеко друг от друга, приходится весь путь проделывать дважды и вечером возвращаться на то место, где проводились измерения утром, а потом делать линейную интерполяцию. Нам, кстати, придется иметь дело с этим прискорбным случаем, так как соседние опорные точки отстоят друг от друга больше чем на триста километров и, значит, весь путь придется пройти трижды. Понятно?
– Вполне, – ответил Андрей.
– Это, так сказать, теоретическая присказка, – продолжал Серебряников. – А сейчас начнется практическая сказка. Одним из самых больших краевых прогибов является Северо-Уральский. Так вот, считается, что северная граница этого краевого прогиба лежит где-то в районе Ухты. Вывод общепризнанный, однако чисто теоретический. Правда, поиски нефти севернее Ухты велись когда-то, хотя мало и плохо, и не дали никаких результатов. Потом их и совсем прекратили, и с тех пор считается, что нефти в тех районах нет...
Серебряников помолчал.
– Года четыре назад после длительных манипуляций и размышлений я пришел к выводу, что граница прогиба лежит значительно севернее. Ну, из чего, естественно, следует, что нефть там искать можно и нужно, особенно если учесть, что ухтинской нефти явно не хватает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65