К счастью, машина сзади нее остановилась, не коснувшись бампера «хаммера».
– Серьезно, мам, хочешь, я поведу?
Харриет снова двинулась вперед.
– У тебя нет прав.
– А ты уверена, что у тебя есть?
Харриет проигнорировала замечание сына.
– Водить машину – это как ездить на велосипеде. Навыки возвращаются, когда ты побудешь за рулем несколько минут. – Она ободряюще улыбнулась. Или несколько часов, добавила она про себя. Она молодец, что арендовала самую большую машину из доступных, чтобы доехать от аэропорта до Дулитла. Ньюйоркцам не нужны машины, еще одна из многих причин, почему Харриет считала этот город своим.
И все же вот она здесь, очень далеко от города, который стал для нее родным, и с каждой минутой приближается к жизни, которую давно оставила позади. Всего неделя, напомнила она себе, нажимая на тормоз на красном светофоре.
Зак искоса посмотрел на нее и потянулся к ручке автомагнитолы. Какая-то гнусавая песня в стиле кантри наполнила машину, мужской голос стонал о потере единственной женщины, которую он любил. Несомненно, из-за своей собственной глупости, решила Харриет. К счастью для нее, Зак состроил рожицу и выключил магнитолу.
Харриет поморщилась и проехала через перекресток, когда зажегся зеленый. Где-то впереди лежал въезд на шоссе, ведущее к югу и запада, в сторону Дулитла. Она уже дважды сделала круг, ища нужный поворот, все время желая снова оказаться в Нью-Йорке.
И если честно, все время борясь с воспоминаниями о Дулитле – а точнее, о Джейке Портере.
Что было смешно. Она знала это, и все же разум предавал ее. Разве Джейк Портер хотя бы минуту думал о ней после того, как покинул город, даже не попрощавшись? Она сомневалась. Но опять же, а зачем ему это делать? Он не любил ее, она даже не нравилась ему, если верить ребятам в школе, которые рассказали ей суровую правду о том, как они поспорили с ним, что он не переспит с ней.
Что бы она сделала, если бы вдруг снова наткнулась на него? Она улыбнулась, хотя эта улыбка не имела никакого отношения к веселью, напротив, видение того, как она переезжает его «хаммером», всплыло в ее воображении.
Такая идиотка, как она, если когда-нибудь их дороги с Джейком Портером пересекутся, наверное, растает у его ног точно так же, как тогда, давно.
Она вспоминала, как сидела за стойкой в «Харолин», магазине своих родителей, расположенном на площади Дулитла, где работала почти все дни после школы и по субботам. Ее брат, на год моложе, был освобожден от магазинных дел из-за своих спортивных обязательств.
Харриет не слишком возражала против этой работы. У нее оставалось много времени для чтения; она знала всех клиентов, могла предсказать, какие наборы для вышивания и раскрашивания кому понравятся; к тому же родители платили ей три доллара в час. Она накопила весьма приличный запас денег, готовясь к тому дню, когда покинет Дулитл, невзрачный городок, где никто, совершенно никто, не понимал ее гениальности.
Так вот, она сидела на табурете за стойкой. Харриет до сих пор помнила, что читала. Она выбрала «Цвет пурпура» Элли Уокер из-за названия и продолжала читать, даже когда поняла, что книга не имеет никакого отношения к искусству. Украшенный маргаритками коровий колокольчик на двери магазина звякнул, но Харриет, погруженная в содержание книги, дочитала до конца страницы, прежде чем посмотреть, кто пришел.
Она заложила страницу указательным пальцем и подняла глаза. Глядя прямо на нее, перед стойкой возвышался Джейк Портер.
Конечно, она видела его в школе. Новичок. Темные глаза. Твердый подбородок. Решительный нос. Волосы, которые выглядели так, будто хотели быть густыми и кудрявыми, но были укрощены короткой стрижкой под машинку.
И его улыбка. У него были белые зубы, которые словно вспыхивали, когда он смеялся. Толпа болельщиц, всегда окружавших его, казалось, только и придумывала, что бы сказать, чтобы вызвать эту улыбку на его лице.
Они были в одном классе по биологии, но Харриет никогда не разговаривала с ним. Она не могла придумать ничего, что могла бы сказать, чтобы это заставило такого парня, как Джейк Портер, посмотреть на нее так, будто она управляет солнцем.
Он был тоже старшеклассником, но казался старше остальных детей. С самого первого дня появления в школе, в середине семестра, он стал заводилой. Классный проект, классная поездка, девиз выпускной церемонии – своими идеями он превосходил остальных школьников на целую милю. И как ни странно, никто не возмущался, что аутсайдер пришел и взял все в свои руки. Все преклонялись перед ним.
Был только один проект, в котором Джейк Портер не играл лидирующей роли, и это был «Блинный завтрак для отцов и сыновей». Он ходил туда и помогал убираться, как слышала Харриет, но он был единственным старшеклассником без отца. Даже папаша Тощего Докинса, чисто выбритый и тщательно причесанный, появился на этом завтраке.
Ходили слухи, что у Джейка нет ни отца, ни матери. Харриет слышала сиротские истории вместе с другими совершенно безумными сплетнями. Якобы его отец работал в ЦРУ, а мать была стриптизершей. У нее самой было богатое воображение, но ни одна из этих историй не подходила характеру и поведению Джейка.
Он был слишком типичным американцем, чтобы происходить из странной семьи. С другой стороны, семья Харриет была самой что ни на есть обыкновенной, и откуда же она такая взялась?
Но, глядя на Джейка Портера в то утро, Харриет совершенно не думала ни о его семье, ни о своей собственной.
Она просто молилась, чтобы ей пришло на ум что-нибудь сказать, после чего она не будет выглядеть полной идиоткой. Но с другой стороны, Харриет была Харриет, она понимала, что, если будет лезть вон из кожи перед ним, она ничем не будет отличаться от любой другой из девочек в школе Дулитла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93