Ну если и есть повод заплакать, решила она, то этот, пожалуй, самый подходящий.
Джейк мог бы потратить часы, разговаривая с Заком, и никакие слова не помогли бы создать такие узы, которые она сейчас наблюдала на этой маменькой сцене. Она вдруг поняла, как ошибался Джейк, заявляя, что у него нет никаких творческих способностей, никаких музыкальных талантов. Лгун, сказала она про себя, улыбаясь впервые, как ей казалось, за много дней, хотя она знала, что прошли всего лишь часы.
– Эй, – Прошептал голос сбоку от нее: Харриет посмотрела туда и увидела оживленную блондинку. – Он хорош, не правда ли?
Харриет кивнула. Правда, она не знала, какого «его» она имела в виду.
– И парнишка потрясающий. Он так похож на Джейки. Какая жалость, что он не хочет жениться и иметь детей. – Она вздохнула. – Он прирожденный отец. Видели бы вы его, когда мы с Уивером пришли сюда…
Корал наклонилась к ним:
– Ш-ш. Вы слышите музыку, которая войдет в историю, так что либо заткнитесь, либо идите на улицу.
Лилли сморщила нос:
– Он со всеми своими клиентами обращается как отец, я хочу сказать. Они все хотят выступить как можно лучше, чтобы угодить ему. Даже Ариэль, его сумасшедшая мамаша.
Корал схватила швабру и замахнулась на Лилли:
– Вон. Сейчас же.
Лилли сделала жест, как будто закрывает рот на замок, и Корал опустила швабру. Музыка стала быстрее и громче, и даже более жалобной. Зак запрокинул голову и затянул припев песни Уивера о потерянной любви. И к ее удивлению, Джейк сделал то же самое, давая волю вокальным излияниям страсти, боли и потери.
– Ух ты! – воскликнула Лилли. – Кто бы мог подумать, что такое возможно? Джейки Портер явно избегает ненужного риска.
Корал схватила ее за руку и потащила к двери, которую за ней закрыла и заперла на замок. Харриет едва сдержала смех. И в этот момент песня закончилась.
Корал бешено зааплодировала. Харриет присоединилась к ней, но более сдержанно. Когда Джейк поймет, что она в здании, будет ли он играть снова? А потом она вспомнила, как был расстроен из-за нее Зак, когда она на днях упала с лошади. Харриет подумала, что не всегда все крутится вокруг нее. Если музыка помогла им двоим узнать друг друга, она надеялась, что ее присутствие ничуть не повлияет на Джейка.
Уивер вышел из-за барабанов, пожал руку Джей-Ар, похлопал Зака по спине и сказал Джейку:
– Неплохо для бизнесмена. Позвони мне после Нового года, хорошо?
Джейк кивнул. Он сказал что-то Заку, и они вдвоем подошли к клавишам, присоединившись к Джей-Ар.
Уивер прошелся по залу. Поравнявшись с Харриет, он показал большим пальцем назад, на сцену и тихо произнес:
– Неудивительно, что ты не хотела выходить за меня.
– Что ты имеешь в виду?
Уивер был такой высокий, что загородил от Харриет сцену и Корал.
– Послушай, малышка, все в порядке. Теперь я понял. Я знал, что Донни не играл на твоей стороне улицы, и я начинаю примиряться с этим. Достаточно побыть с Портером и твоим сыном, чтобы сказать, что однажды кто-то напишет об этом песню. – Он поцеловал ее в щеку. – Дай мне знать, как все обернется, чтобы я мог быть этим парнем, хорошо?
– Ты очень умный человек, – сказала Харриет.
– Я не уверен, что бросить школу – это катастрофа. Но я убедил Зака, что он должен закончить школу, так что, думаю, за это ты у меня в долгу. Ну а теперь где эта сногсшибательная блондинка?
Кто-то стал стучать в дверь.
Корал подала Уиверу листок бумаги и ручку:
– Я чуть не описалась и была бы в восторге, если бы вы дали мне автограф.
Он рассмеялся и нацарапал свое имя. Стук в дверь повторился. Корал схватила свой автограф.
– Ваша подружка снаружи. Она пошла прогуляться.
– Классно. До скорого. Мы уезжаем в Акапулько. – И с этими словами Уивер удалился.
– Мама! – Зак спрыгнул со сцены и подбежал к ней. Его глаза сияли. Лицо улыбалось. – Я буду играть с Джей-Ар и его группой, и мистер Портер заключит с нами контракт на запись. Правда это круто?
– Очень. – Харриет не могла вынести, что придется растоптать его энтузиазм тем, что она должна ему сообщить.
Подошел Джейк, с улыбкой на лице протягивая руки.
– Харриет, как приятно видеть тебя здесь.
Харриет заморгала. Она ожидала продолжения его гнева или, возможно, холодного и отстраненного поведения.
– Тебя тоже, Джейк, – ответила она немного осторожно. Он чмокнул ее в щеку.
– Я уже рассказывал Заку, что мы дружили в школе и только недавно случайно снова встретили друг друга.
– Верно, – произнесла Харриет, находя робкую улыбку для Джейка и гораздо более естественную для Зака. Она почувствовала облегчение, обнаружив Джейка в таком дружелюбном настроении. – Только Джейк не исполнял музыку, как вы, ребята, на этой сцене, когда учился в школе Дулитла.
– А кто учил тебя? – спросил Зак с уважением в голосе.
– Моя мать, – ответил Джейк, пожимая плечами. – Отец научил меня стрелять и управлять самолетом, а мать заставила меня научиться играть на нескольких музыкальных инструментах.
– Заставила тебя? – потрясенно переспросил Зак. Потом он улыбнулся: – Ха. Смешно. Ты шутишь, верно?
Джейк улыбнулся в ответ:
– Кто-нибудь голоден?
– Как волк! – воскликнул Зак.
– А не отправиться ли нам на ленч? – спросил Джейк. – Втроем.
Втроем. У Харриет побежали мурашки, и от удовольствия, и от страха. Она была трусихой, настоящей трусихой, когда дело доходило до эмоциональных столкновений. Критики и ее друзья – были правы. Единственный способ, который она считала безопасным для проявления эмоций, был в контексте ее искусства.
– Харриет? – Джейк произнес ее имя, и она посмотрела ему в глаза. Она увидела в них его неуверенность, и ее сердце ответило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93