Долф проглотил комок в горле. Может, почудилось? Обоим? Он оглянулся. Нет, кажется, никто еще не успел заметить.
Фольви, все еще белый, проговорил:
— Наверно, они повернули назад. Сначала далеко ушли, а потом повернули.
Оба знали, что это неправда.
— Да, — сказал Долф. — Из-под Неподвижности еще никто не выходил.
А еще секунду спустя Фольви вдруг залился краской — до того покраснел, что веснушки опять потонули в этом пожаре.
— Давай, — почти грубо сказал он, протягивая руку. — Я ее отнесу, и… Спрячу, и… Все!
— Держи, — сказал Долф спокойно.
Какое-то мгновение Фольви еще стоял на месте, потом развернулся, и — прочь, как будто всю жизнь лазил по этим камням.
Кроме них, наверное, и еще кто-то видел.
А может быть, Долф Увалень скрывать не стал эту новость.
Поэтому, наверное, и вошли в пословицу слова Хилса, сказанные им на Кажвеле перед тем, как случился совет.
«Одно дело делить опасность, а другое — безопасность».
Одно дело делить опасность, а другое — безопасность.
Одно дело делить опасность…
И теперь это тоже будет сказано в скелах; и хоть разорвется мир — этого не отменить.
В тот вечер Корммер — что называется, на пустом месте — разругался с Дьялвером, сыном Дьялвера, так что чуть не дошло до свалки, а Дейди Лесовоз (который, конечно же, там был) уложил троих людей Кормайсов, и его едва сумели вытащить оттуда.
Отступать теперь им было некуда. Теперь они должны были любой ценой добыть эту Мону, чтобы по крайней мере оказаться предателями не зря. И безумие, мягкими шагами следовавшее за ними все это время, пока они не разговаривали о своем предводителе, подошло совсем близко и ухмыльнулось. И потому никто не удивился, не обрадовался и не огорчился, когда в землю на другой стороне ручья, описав мягкую дугу от бойницы в башне, глухо ткнулась стрела. На ней тоже была записка; развернув ее, Сколтис засмеялся.
На кусочке шелка тоже были два меча — два меча, положенные рядом, параллельно друг другу.
— Мир! — сказал он. — Я тоже люблю мир — я очень люблю мир, когда я дома!
Мир без всякого выкупа. Хорошее предложение. Но они вовсе не хотели того, чтоб их беспрепятственно выпустили отсюда. Может быть, они не хотели даже и того, чтоб их беспрепятственно впустили — теперь.
Пятьсот тысяч хелков серебром! Столько весят тридцать взрослых мужчин. Столько едва унесут восемьдесят сильных взрослых мужчин. На это можно снарядить войско в полторы тысячи копейщиков из Газ-Дохин. На это можно заплатить налоги целой провинции. Да, монастырь острова Мона мог бы заплатить этот выкуп. Ведь предыдущими пиратами он только на треть был разорен.
Настоятель думал об этом, идя к Храму.
На дороге у него расступалось и почтительно замолкало все, что могло расступаться и замолкать.
Как ни странно, за это лето в крепости установился, если можно так сказать, привычный быт. Уродливый, дикий, невозможный — но привычный. Чуть ли не символом его в последний месяц сделались вдруг детишки с совками в руках, мотающиеся всюду, подхватывая помет чуть ли не в то же мгновение, когда он выпадал у вола из-под хвоста. Топливо в монастыре отчего-то истощилось много прежде тех вещей, которым привычно истощаться в осажденных крепостях. А камнелитейной мастерской нужно было топливо, чтобы отливать наконечники для стрел. И кузнецам нужно было топливо, чтоб чинить оружие и готовить новое. Что уж до съестных надобностей — в последний месяц скотину благословляли, коли она была достаточно жирно-костлява, чтобы вариться на собственном огне, и запах жженых костей осквернял воздух над храмом Чистого Огня, точно над храмом какой-нибудь Атианы. Монахи терпели.
Женщины, и дети, и тому подобный к обороне не способный люд из семей монастырских поселян привыкли не голосить, помнили, где нужно прятаться и куда нужно бежать, чтобы разбирать очередную постройку, разваленную камнем из катапульты, выучили время служб, когда всем на земле монастыря надобно соблюдать молчание, и время, когда в трапезной раздают еду. Теперь уже возле трапезной — возле места, где была трапезная. Куры здешних поселян изучили камни в фундаменте Храма и то, где в трещинах меж ними чаще отыскиваются жуки. (Скот и зерно еще не истощились в монастыре — несушкам не грозило пока самим превратиться в обед.) Козы здешних поселян уже почти привыкли к тому, что их не выпускают из огромного загона. Все привыкли. Даже когда стало возможным выйти из монастырских стен — все эти люди выйти не спешили. Может быть, они просто еще не успели опомниться.
Зато теперь им не пришлось возвращаться обратно.
И в монастыре не происходило от этого не только паники — но даже и неразберихи, и не было людей, таскающихся взад-вперед со своими пожитками, забивая уши криками на ослов, коз и детей. Был привычный быт. В загоне вопили козы — их пугал ядовитый запах, что относило ветром из кузни. Разве что у людей нынешний вечер оказывался тише обычного — от безнадежности, — и надежды, — и привычки, что мудрые итдаланги и сам Преемник Баори знают все лучше темных, нас, — и от бессмысленной и беспричинной уверенности: де, Великие Духи и святой покровитель монастыря, первый его настоятель, охранят свою обитель, как делали это всегда.
Мягко пел ворот лебедки. На стене стучали камни. Монахи своими босыми ногами проходили по двору почти неслышно; серые грубые плащи их дергал ветер, что закручивался здесь, между Храмом и стеной. Слева, издалека, из-за строений цистерны вывернула огромная водовозная бочка, и вол, запряженный в нее, казалось, поклонился настоятелю тоже. Проходя здесь, от башни к северным дверям Храма, Преемник Баори не встретил никого лишнего, никого, не занятого делом, — кроме разве что рыже-пестрой крупной курицы, при виде его взлетевшей на кучу камней, заквохтав и с трудом удерживаясь взмахами крыльев наверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187