Ведь Хэррен считается — считался — самым искусным фехтовальщиком и одним из лучших лучников в Ксенаре. Одним ударом королева уничтожила все его достижения навечно. С ее стороны это было непростительной ошибкой. Мстительный и жестокий Хэррен никогда не оставит Джессмин Д'Геррик в покое, пока она не будет мертва, а его пасынок не воцарится на престоле.
— А что мы будем делать?
Кил подкрался незаметно, и Раф посмотрел на него с легким отвращением. Его братец был наряжен в измятый черный атлас. Его лицо, несмотря на тридцатилетний возраст, все еще не утратило выражения детской свежести и непосредственности, а пухлые щеки были измазаны персиковым соком.
— Мы пойдем на банкет, — сообщил ему Раф.
— А папа тоже пойдет?
— Не думаю.
— Но мы же не можем…
Раф взял брата под руку:
— Не волнуйся, брат. Иди-ка лучше умойся. А потом мы пойдем знакомиться с королевой. Тебе понравится.
— Она очень красивая, — согласился Кил, потом брови его нахмурились: —
Но она ударила папу. Может, она захочет ударить и меня?
— Я ей не позволю, — заверил Раф и повел его в спальню.
Кил взял мочалку и принялся тереть свое лицо, пока Раф пытался привести в порядок его одежду. Будучи ребенком, Раф любил своего медлительного добродушного брата, который проводил целые часы, играя с ним. Но годы разлучили их — годы и зависть Рафа к королевской крови Кила и его значимости для их сводного отца. Сейчас же Кил представлял собой очень удобную возможность досадить отцу и вмешаться в его дела. Эта мысль приносила ему радость.
— Что ты намерен предпринять? — спросил его Стэф Д'Лэйн, встречая их у подножия лестницы. Небольшая группа людей столпилась вокруг них в ожидании ответа.
— Я намерен познакомиться с королевой, — сказал Кил со счастливой улыбкой. — И вкусно покушать.
— Нет. Ты не сделаешь этого. — Пальцы Д'Лэйна сомкнулись вокруг запястья Кила. — Мы решили во время отсутствия твоего отца бойкотировать коронационный банкет — в качестве протеста. — Остальные выразили свое одобрение. — Пусть Джессмин Д'Геррик позлится, когда увидит, что отсутствуют самые влиятельные дома королевства.
Раф расхохотался ему в лицо:
— Да она даже не заметит вашего отсутствия! Идем, Кил. Нам не следует опаздывать.
Его брат смущенно смотрел на него исподлобья. Но толстое лицо Стэфа побагровело.
— Я запрещаю!
— Ты? Запрещаешь? В моем доме? — Раф схватился за рукоятку кинжала, висящего в ножнах у него на боку.
— Твой отец… — угрожающе начал Д'Лэйн.
— Он почивает в своих комнатах. Иди и разбуди его, если ты осмелишься.
— Раф взял Кила за другую руку. — Как бы то ни было, мы идем на банкет.
— Проклятый щенок! Ты подвергаешь опасности нашего наследника и претендента на трон из-за твоих идиотских самолюбивых игр со властью! — в бешенстве прорычал Стэф.
— Какой опасности? — взорвался в ответ Раф. — Мы просто идем обедать!
— Тогда мы идем все, дьявол тебя побери!!! — Д'Лэйн махнул рукой остальным.
— Как вам будет угодно, — Раф отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Он вырвал бразды правления из рук отца, и остальные подчинились ему. Это оказалось так легко. Снаружи конюхи поспешно подвели им оседланных лошадей. Подступы к дворцу были слишком переполнены, чтобы воспользоваться каретой, к тому же они опаздывали. Раф нетерпеливо поджидал, пока Килу помогут взобраться на коня, затем они вместе поскакали вдоль по узкой улочке по направлению к дворцу, оставив союзников своего отца карабкаться на их собственных лошадей.
Занкос только что был отстроен после разрушений войны, но соленый морской воздух уже успел состарить здания. Ужасающая бедность населения внесла свою долю убожества, и скоро новый город ничем не отличался от старого. Кил смотрел на детей, играющих на каменных мостовых, в изумлении склонив свою большую голову. Его рубашка была уже мокра от пота.
Вечерняя прохлада смягчила дневную жару, и тени заскользили по узким улицам. Раф с трудом выносил зловоние сточных городских канав. Дважды он бросал монеты нищим, толпившимся по обочинам дороги. Деньги были не очень большими, но он знал, что это разозлит его отца, если он об этом узнает. Все, на что он раньше мог осмелиться, это мелкое неповиновение за спиной старого отца. Пора было это менять.
Миллинер Стрит вывела братьев на широкую улицу верхнего города, затем — вниз, по направлению к Внутреннему морю. Внизу можно было видеть распахнутые половинки дворцовых ворот. Площадь внизу бурлила от множества народа: тут и там виднелись группы гвардейцев, купцов в светлых одеждах, франтоватых аристократов, направляющихся ко входу во дворец.
— Обед будет вкусный? — с сомнением спросил Кил, подпрыгивая в седле.
— Ну конечно же, — ответил Раф, поворачивая своего мерина на широкий королевский бульвар. — Но ты должен вести себя хорошо. И не забывай пользоваться ножом и салфеткой. И не шмыгай носом за едой.
— Хорошо, я не буду. — Брови юноши нахмурились в раздумье. — А я правда стану королем, как папа обещал?
Вопрос заставил его вздрогнуть.
— Не знаю. Быть королем совсем не так приятно, как говорил тебе папа.
Думаю, что жизнь барона намного приятнее.
— Тогда я хочу быть бароном!
— Ты им будешь, так и скажи папе.
Мгновенный страх промелькнул в глазах Кила и тут же исчез вместе с мыслью, его вызвавшей.
— Я чувствую запах кунжутных кексов!
Раф вздохнул и позволил брату обогнать его. Легко было ревновать Кила к вниманию отца, но сейчас он чувствовал, что злоба рассеивается. Ненавидеть столь простодушное и чистосердечное создание было глупо. Никто не мог о нем лучше заботиться, чем его отчим, и поэтому Раф должен будет выбрать другой путь мщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109