Появление в ее жизни Симона так или иначе все это изменило.
Он наклонился к ней, и, когда она поняла его намерение, сердечко ее замерло. Закрыв глаза, она робко подняла личико. Симон едва коснулся губами ее губ, но поцелуй, казалось, расцвел внутри нее, сладкий и жаркий.
Покраснев так, что бросило в жар, и закрыв рот руками, Мири тотчас отпрянула назад. Сказав еле слышно: «Мне лучше идти, пока не хватились», отошла в сторону.
Симон тоже встал, обеспокоенно спрашивая:
– Но ты еще скоро придешь?
Мири, слишком смущенная, кивнула, не поднимая глаз. Но после недолгого колебания поцеловала его в щеку и помчалась прочь, дивясь своей смелости.
Симон смотрел ей вслед, пока она не дошла до опушки леса. Она, замедлив шаги, оглянулась и робко помахала рукой. Симон улыбнулся и помахал в ответ. Но, как только Мири исчезла из вида, опустил руку и погасил улыбку.
Он был уверен, что у Мири это первый поцелуй. Событие, которое должно было стать особенным и чудесным… и для него. А он почувствовал себя Иудой.
– Ушла? – требовательно спросил равнодушный голос.
– Да, учитель.
Симон обернулся к подкравшемуся к нему де Визу. Теперь ему бы было трудновато убедить кого-либо, что его хозяин не злодей и не сумасшедший. Одежды разодранные и грязные, лицо изможденное, глаза воспаленные от недосыпания, словно два горящих угля в запавших глазницах.
– Ну, как, доверяет тебе девчонка? Сделает то, о чем просил?
– Думаю, да, – жалея себя, ответил Симон.
– Хорошо.
Понимая, что это бесполезно, Симон снова попытался убедить хозяина в том, чего добивался все эти дни.
– Ну, пожалуйста, учитель. Не лучше ли просто достать спрятанную лодку и уплыть с острова Фэр?
Де Виз так взглянул на него, что мальчик испуганно съежился.
– Чтобы мы бросили незаконченное дело?
– Но Мири сказала мне, что капитан Реми уехал и, без сомнения, с перчатками.
– Реми? Вот еще! Этот еретик ничто в сравнении с этим… этим… – взорвался де Виз, бешено брызгая слюной, – этим сатанинским отродьем Ренаром.
– Но, учитель, он нам не по силам. Нас осталось только двое и…
– Да, потому что он истребил весь наш орден. Или ты это забыл? Или забыл, что он сделал со мной?
Де Виз ткнул в лицо Симону свою руку в запачканных кровью бинтах. Симон отклонился. Он делал, что мог, чтобы залечить раны хозяина и, хотя этот дьявол не отрубил месье де Визу ни одного пальца, сомневался, удастся ли вылечить руку так, чтобы от нее была польза.
И все же Симону было трудно избавиться от мысли, что всех этих губительных последствий не было бы, если бы они не попытались напасть на Бель-Хейвен среди ночи, словно шайка разбойников.
Он испуганно подумал, что эти мятежные мысли, должно быть, отразились на его лице, потому что хозяин злобно наклонился над ним и так вцепился в плечо здоровой рукой, что мальчишка чуть не вскрикнул.
– Ты предупредил меня насчет Ренара и его проклятых колец, – прорычал он. – Мне следовало тебя послушать. А теперь ты обязан выслушать, что скажу я, и готовиться отомстить за кровь наших братьев. Мы должны уничтожить этого дьявола графа и весь этот шабаш ведьм.
– Но не Мири, – с вызовом поднял подбородок Симон. – Она не такая, как остальные. Мне противно говорить ей всю эту ложь, обманывать ее.
Де Виз, вздохнув, ослабил свою хватку.
– Конечно, потому что ты добрый и честный малый. Но иногда, чтобы одолеть дьявола, приходится пользоваться его средствами.
– Мири не дьявол.
– Нет, не дьявол, но ее сбивают с пути, и ты можешь спасти ее от ведьминого проклятия, что тебе не удалось сделать со своей сестрой и остальными твоими родичами. Или же ты просто удерешь и оставишь свою подружку в лапах тьмы?
– Нет, – тихо промолвил Симон.
– Тогда ты знаешь, что надо делать.
Во второй раз прибегнуть к черной магии легче. По крайней мере, так всегда предупреждала дочерей Евангелина Шене. Но Арианн, спускаясь в потайную рабочую комнату, решила игнорировать предупреждение.
Сняв с полок старинные книги с запретными заговорами, она приготовила медный тазик и черные свечи. Воспоминание, что обещала матери больше не прибегать к колдовству, почти не поколебало ее намерений. Во всяком случае, она была в куда большем отчаянии, чем когда вызывала дух Евангелины в первый раз.
Арианн с лихорадочной целеустремленностью металась по комнате, зажигая черные свечи и благовония. Когда густой аромат наполнил комнату, она приготовила снадобье и залпом проглотила горькое зелье.
Сильнодействующая микстура огнем пошла по сосудам, затуманивая сознание и погружая в транс, который позволит устранить преграду между двумя мирами – миром живых и миром мертвых.
– Мама, прошу тебя, появись. Мне нужна твоя помощь.
Она наклонилась над медным тазом и стала вглядываться в воду, изо всех сил стараясь сфокусировать образ матери. Когда, наконец, лицо Евангелины появилось, его черты были несколько более размыты, нежели в тот раз. Но в голосе матери определенно чувствовались печальные укоризненные нотки.
«О, Арианн, ты обещала…»
– Мама… извини меня. Но я ничего не могла поделать. Мне нужно поговорить с тобой, даже больше, чем раньше. Похоже, что все становится хуже… и мне так не хватает тебя. – Арианн перевела дух и дрогнувшим голосом продолжала: – Мне просто нужно было увидеть тебя еще раз. Хотя я не понимаю, что в этом дурного.
«В том, чтобы вызывать мертвых? – отдался эхом изумленный голос Евангелины. – О, дорогая моя. Мое время в вашем мире кончилось. Вы должны перестать скорбеть обо мне и жить своей жизнью. Неужели ты ничего не запомнила из того, что я говорила тебе об опасностях черной магии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149