– И эти люди портят вам жизнь? – пристально глядя на нее, мягко спросил Ренар.
Месье Тайлебуа, конечно, портил, он был до того настойчив что Арианн не отваживалась бывать на материке. Это стало одной из причин, по которым она почти перестала бывать в имении отца.
Арианн небрежно полсала плечами:
– Сама с ними справлюсь.
Наклонившись, Ренар проговорил ей на ухо:
– Не надо, милочка. Достаточно прибегнуть к кольцу, и я избавлю вас от всех трех ничтожеств. Поверьте мне.
Его дыхание щекотало шею, вызывая ощущение тепла, близости, соблазняя еще теснее прильнуть к нему. Интересно, что она почувствовала бы, если бы он коснулся губами?..
Смутившись собственных своевольных мыслей, она ответила с легким смешком:
– Месье, благодарю вас за предложение, но я могу постоять за себя. Я не из тех беспомощных дамочек, которым нужно, чтобы рыцарь скакал им на помощь всякий раз, когда они роняют платок.
– Увы, я начинаю это понимать, мадемуазель.
От его исполненного приятного удивления и в то же время восхищенного взгляда у Арианн запылали щеки. Она испугалась мысли, что такое взаимное поддразнивание доставляет ей удовольствие.
Оставшуюся часть поездки она скромно молчала и почувствовала облегчение, когда за поворотом дороги на фоне неба возникли очертания квадратной башни Бель-Хейвен.
Ворота были открыты, как всегда бывало, когда Арианн поздно возвращалась домой. Ренар въехал во двор, но, вместо того чтобы направить Геркулеса к конюшне, подъехал к фасаду дома.
В окнах зала светились свечи, Агнес или одна из горничных, несомненно, ждали ее. «Так же, как они ожидали маму», – с болью подумала Арианн.
Ренар остановил Геркулеса и соскочил с седла. Протянув руки, легко поднял Арианн, словно она весила не больше ребенка. Встав на землю, девушка чуть пошатнулась, сохраняя устойчивость на твердой земле. Но когда Ренар крепкими руками придержал ее за талию, мягко отстранилась.
– Благодарю вас, месье, что доставили меня домой, но уже поздно, и я не могу пригласить вас в…
– Я на это и не рассчитывал. Хотел только с вами попрощаться.
Он взял ее руку, намереваясь поднести к губам.
– Мне хорошо знакомы ваши штучки, месье, – сказала она, отдергивая пальцы, прекрасно помня о том, что было в прошлый раз, о смятении, которое вызвал первый в ее жизни бесцеремонный поцелуй.
Сверля ее глазами, Ренар нахмурил брови.
– О, дорогая, – с неподдельным раскаянием прошептал он. – Ваш первый поцелуй? Я жажду испросить у вас прощения. Я был грубой скотиной. Если бы знал, то был бы нежнее. Так позвольте мне исправиться.
Прежде чем она успела увернуться, Ренар заключил ее в объятия.
– Не надо, Ренар, – слабо запротестовала она, так что даже сама еле слышала собственный голос.
Не отрывая глаз, он наклонился к ней. Она почувствовала на лице его дыхание, но не было сил отвернуться. Его глаза, как и руки, влекли ее к себе. Исходящий из самой глубины прикрытых тяжелыми веками зеленых глаз неотрывный взгляд почти гипнотизировал.
Он, к ее удивлению, поразительно нежно коснулся губами ее губ, так нежно, будто они были из тончайшего полотна.
Его руки такие сильные и надежные. Позади остался ужасный день, – ссоры с сестрами, волнения по поводу растущего долга и теперь это вызывающее тревогу дело, связанное с капитаном Реми и Темной Королевой. Теплые губы Ренара искушали забыть обо всех заботах.
Он терпеливо раскрывал ее губы, пока она не почувствовала сладостное тепло его губ и ее дыхание не смешалось с его. Он теснее привлек ее к себе, по телу пробежала волнующая дрожь, казалось, что ее мягкое податливое тело идеально слилось с его мускулистой фигурой. Она обвила руками его шею и сначала робко, а потом страстно прижалась губами к его губам, ошеломленная разливающимися по телу новыми неведомыми ощущениями. Сердце бешено билось в одном ритме с его сердцем.
Губы Ренара становились все требовательнее, его страсть, казалось, овладела ею без остатка: то нежно, то более требовательно, то дразняще отступая назад, то, сливаясь с ее языком в пламенном танце. Как будто… как будто он занимался с ней любовью не более как посредством поцелуя.
Щеки пылали, кровь кипела, она еще теснее прильнула к нему, словно ей было мало его твердого тела. Наконец-то Арианн поняла, как можно соблазнить женщину.
Неуверенно оторвала от него свои губы. Но пока еще не было сил оторваться от Ренара. Все еще не отдышавшись, она, трепеща, оставалась в его руках.
Ренар, глядя сверху вниз, улыбнулся:
– Как, на этот раз лучше?
Арианн, не зная, что ответить, смогла только пристально посмотреть не него. Он снова наклонился к ней, и у нее дрогнуло сердце. Она не поняла, была ли разочарована или почувствовала облегчение, когда он только легко коснулся губами ее лба.
– У вас довольно… измученный вид, милочка. День был очень длинным. Ступайте-ка лучше домой. Ложитесь спать.
Она полубессознательно кивнула и заковыляла прочь, почти не слыша его тихое «Спокойной ночи». Войдя в парадную дверь, плотно ее закрыла.
Ожидавшая ее Агнес задремала и тихо похрапывала в мамином кресле. Арианн обрадовалась этому. Это давало возможность прийти в себя, дать остыть пылающим щекам.
Глубоко вздохнув, она оперлась спиной о дверь. Только теперь до нее полностью дошел смысл поразивших ее слов Ренара. «О, дорогая. Ваш первый поцелуй? Я жажду испросить у вас прощения. Я был грубой скотиной».
Ее первый поцелуй? Откуда Ренар вообще узнал? Как будто… как будто читал ее мысли, читал ее глаза.
Невероятно. Она не знала никого на свете, кроме Дочерей Земли, кто бы обладал этим умением. И, уж конечно, ни одного мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149