А глаза Арианн были так открыты и честны, что он мог сполна оценить ее интеллект, силу и мудрость, унаследованные у прежних поколений женщин. Она была заботливой воспитательницей, кормилицей и прежде всего целительницей.
За эти короткие мгновения он почувствовал, как ее исполненная покоя душа мягко коснулась его собственной, более мятежной. Его бабка была права: женщина со спокойными глазами действительно существовала.
Испытывая вызванное общением странное чувство, похожее на неуверенность в себе, он опустил глаза и, прежде чем сообразил, что следует добавить, услышал отдаленные крики:
– Месье! Жюстис! Ты где? Бога ради, отзовись, парень!
Ренар узнал голос Туссена. В обычно хрипловатом голосе старика звенели тревожные нотки. Ренар, свернув в прогалину, побежал на голос. Сложив рупором ладони, откликнулся:
– Эй, Туссен! Я здесь!
В кустах раздался треск. Несколько мгновений спустя, ломая ветви, появился Туссен, натягивая поводья темного мерина. При виде Ренара обветренное лицо слуги просветлело.
– А-а, вот ты где, парень. Неужели не слышал, как я кричал? Мы прочесываем лес с того момента, как увидели, что твой дьявол, а не конь, прихрамывая, бредет по полю без всадника. С тобой все в порядке? Ничего не случилось?
– У меня все хорошо, – поспешил навстречу Ренар. Затем обеспокоенно спросил: – Что с конем?
– Ничего. Просто потерял подкову. – Старый вояка слез с коня. Обшарив живым взглядом голубых глаз фигуру Ренара, ухватил обеими руками за плечи, как бы удостоверяясь, что тот в целости и сохранности. – Черт тебя побери, я как сумасшедший носился по лесу, представляя, как ты лежишь один, беспомощный, с переломанными костями…
– Ничто не пострадало, если только мое самолюбие, и я был не один. Я…
Ренар оглянулся в ту сторону, где должна была стоять Арианн. Но ее не было. Он быстро вернулся, ища место, где ее оставил, заметался, раздвигая ветки, глядя сквозь густые заросли.
Она словно растворилась, словно ее поглотил лес. Вероятно, увидев, что он в безопасности, она воспользовалась возможностью, чтобы незаметно уйти.
Туссен пошел следом, ведя коня в поводу.
– Что, черт побери, ты здесь делаешь, парень?
– Ищу ее. Здесь эта дама…
– Дама? В лесной глуши? – удивился Туссен.
– Я ее не здесь нашел. Она была у речки. Туссен сжал его локоть:
– Что тебе требуется, так это хорошенько отлежаться и, полагаю, холодное полотенце на лоб.
– Проклятие! Голова у меня в порядке, – отпарировал Ренар. – Она была здесь, Туссен. Самая замечательная женщина. Арианн Шене. Она помогала мне выбраться отсюда.
Туссен попытался, было повернуть обратно на прогалину, но вдруг застыл на месте, глядя на Ренара.
– Шене, говоришь? Эта дама имеет какое-то отношение к той другой женщине Шене, не так ли? О которой рассказывала старая Люси.
– Да. Арианн – дочь Евангелины Шене.
– Тогда она тоже э… э…
– Ведьма? Я в этом почти не сомневаюсь, к тому же она удивительно много получила в наследство.
– Насколько я слыхал, в настоящее время Шене весьма бедствуют.
– Туссен, я говорю не о низменных камушках или монете, а о сказочном хранилище книг, древних знаний.
На лице Туссена отразилось беспокойство.
– Я еще не видел, чтобы книги что-нибудь давали человеку, только сбивают с толку. Особенно книги такого сорта. К тому же если эта дама хотела остаться с вами, то просто стояла бы на месте.
Ренар не успел ответить – подоспели остальные охотники. Еще крепче ухватив за руку, Туссен настойчиво потащил его прочь, и Ренару ничего не оставалось, кроме как оставить надежду найти Арианн.
Он сомневался, что нашел бы ее, если бы она сама не хотела. В этом Туссен был прав. Она дала ясно понять, что не имеет желания продолжить знакомство, и ему тоже не стоит придавать значения. Но для него это почему-то было важно.
Один из охотников уступил Ренару своего коня, и он, все еще оглядываясь, сел в седло. Весь обратный путь он испытывал странное чувство утраты и даже не реагировал на подшучивание Туссена, что Люцифер снова утер ему нос.
Это чувство не отпускало его и во дворце, где Ренара снова окружило пышное сборище гостей, чересчур льстивых помещиков и дам, очень старающихся пустить и ход свои чары.
Он с мрачным удовольствием представлял, как реагировали бы эти женщины, неожиданно встретив его в лесу. Визжали бы, падали бы в обморок, но никак не оставались бы на месте, спокойно разглядывая его.
Парадный зал звенел женскими голосами. Ренар с раздражением подумал, почему он раньше не замечал, до чего визгливы женские голоса. Правда, за одним исключением. При первой представившейся возможности он незаметно ускользнул и, поднявшись на самую высокую башню шато, стал со смятенной душой пристально вглядываться в раскинувшиеся за его полями дали.
Палящее солнце высвечивало далекую темную полоску леса. Деревья, казалось, сплавились воедино, словно плотные ворота, перекрывая путь в темную таинственную землю, манящую и в то же время чужую. Ренар оперся на парапет из грубого камня. И тут в памяти всплыло окончание пророчества старой Люси:
«И выйдешь на женщину со спокойными глазами. И она будет той, кто благополучно выведет тебя. Твоя судьба».
Судьба? Это свойственное старой Люси пристрастие к подобным высокопарным словам. Ее предсказания его будущего всегда были громко звучащими и раздражающе непостижимыми. Ее предвидения также обладали обескураживающим свойством сбываться, как бы вы ни противились этому. И в юности он определенно противился, когда Люси настойчиво утверждала, что однажды он станет графом де Ренаром.
Порой Ренар ощущал себя одним из тех встречавшихся в лесу искривленных дубов, раздираемых двумя могучими противостоящими одна другой силами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149