— Ты всегда будешь опасаться собственной крови, Гвидион, — спокойно сказала она. — Но не волнуйся, твоя жена не умрет, когда на свет появятся твои дети.Эши обвиняюще ткнул в нее пальцем.— Рапсодия, — сурово промолвил он. — Скажи, что Рапсодия не умрет.— Рапсодия не умрет, когда на свет появятся твои дети, — послушно повторила Мэнвин.— И не пострадает, не станет калекой? Отвечай четко и ясно.Мэнвин пожала плечами:— Беременность не будет легкой, но она не убьет Рапсодию и не причинит ей вреда. Точно.Эши задумался: ему показалось, что он уловил в словах Мэнвин какой-то подвох.— Поклянись мне, Мэнвин, как твоему племяннику и королю. Мне необходима твоя клятва. Поклянись мне, твоему кровному родственнику, королю намерьенов, взошедшему на престол законным путем. Поклянись, что ты совершенно уверена — моя кровь не причинит вреда стоящей здесь женщине и она благополучно родит нашего ребенка.— Не причинит, я клянусь, — все так же спокойно проговорила прорицательница.Эши продолжал внимательно смотреть на Мэнвин.— Спасибо, тетя.— Всегда рада служить, милорд, — с почтительным поклоном ответила прорицательница.— Ты не хочешь поведать нам еще что-нибудь важное относительно будущего? — спросил Эши, когда Рапсодия собралась вновь надеть капюшон.Мэнвин задумалась, подперев подбородок кулаком.— В «Горшке и котелке» будут подавать превосходную баранину с пряностями, — вежливо сообщила она. — Мастер по изготовлению луков и стрел сегодня выставит на продажу чудесные стрелы с прекрасным оперением — ему доставили альбатроса, пойманного в Кесел-Тэй. Эти стрелы принесут вашему воспитаннику успех на состязаниях лучников.— Спасибо. — Эши надел капюшон. — Пусть Бог дарует тебе приятный вечер и мирную ночь.Он взял Рапсодию за руку и собрался уходить.— Прежде загляни в колодец, — едва слышно приказала Мэнвин.Эши обменялся с Рапсодией недоуменными и встревоженными взглядами, выпустил руку жены и шагнул к колодцу.— Не вы, милорд, — остановила его Мэнвин. — Леди.— Ты хочешь, Ариа? — Рука Эши легла на ее плечо. — Мы можем уйти прямо сейчас.— Мэнвин такой поступок обязательно обидит, а я этого не хочу, — быстро ответила Рапсодия.Она повернулась и сделала несколько осторожных шагов к колодцу, стараясь держаться подальше от трещин.Подойдя к нему, она несмело заглянула в темные глубины, где когда-то увидела несчастную лиринскую мать, исполнившую пророчество Мэнвин о смерти во время родов. Послышался негромкий свист ветра, но внизу клубился мрак. Рапсодии ничего не удавалось рассмотреть.— Я ничего не вижу, — наконец призналась она. Прорицательница широко улыбнулась, ее серебряные глаза вновь засияли жутким светом.— Ничего? Очень жаль. Значит, сегодня для тебя больше не будет предсказаний. — Мэнвин вновь опустилась на живот и улеглась, упираясь подбородком на скрещенные пальцы. — Так бывает со всеми, кто, в отличие от тебя, не наделен даром предвидения, — заявила она, и в ее голосе послышалось высокомерие. — Кто не является Певицей, кому не снятся сны о Будущем, — короче говоря, со всеми остальными людьми, леди. С теми, кто ступает по земле, не имея представления о том, что их ждет.Она вновь захихикала, но вскоре тихий смех сменился Диким хохотом.— Ария, пойдем.В голосе Эши появились стальные нотки, и его приказ пробился сквозь обволакивающую Рапсодию пелену безумия.Рапсодия встряхнула головой, отвернулась от колодца, быстро подошла к Эши, взяла его за руку, и они решительно зашагали к кедровой двери.У них за спиной Мэнвин принялась громко скандировать:
Давным-давно обещание дано,Давным-давно имя произнесено,Давным-давно голос смолк —Уплати тройной свой долг.
Против собственной воли Рапсодия остановилась и обернулась. Прорицательница не смотрела в ее сторону, а танцевала на раскачивающемся помосте, держась за тросы, которыми он крепился к потолку.Затем Мэнвин принялась бормотать:— Предательство! Помощь! Задержка! Твои глаза — цвета нефрита!Наконец их взгляды встретились.— Боишься? — участливо спросила Мэнвин. Рапсодия сердито расправила плечи, ей надоели штучки Мэнвин.— Нет! — крикнула она в темноту. — Нет, Мэнвин, я не боюсь ни Прошлого, ни Будущего, ни твоей бессмысленной болтовни. Я буду счастлива в Настоящем, там, где тебе было бы неплохо хотя бы иногда появляться. Однако спасибо тебе за совет относительно ужина. Если после него у меня будет сытая отрыжка, я непременно посвящу ее тебе. Но поскольку она останется в Прошлом, ты об этом не узнаешь.Рапсодия развернулась и устремилась к кедровой двери. Эши, с трудом сдерживая смех, едва за ней поспевал.— Ну, Ариа, — сказал он, утирая слезы, — ты вела себя превосходно. Пойдем, мысль о баранине звучит весьма привлекательно, и я готов заплатить любую сумму, чтобы услышать твою отрыжку. Плетение 13 Внутри Гургуса, Илорк — НУ КАК, РУР?Болг утвердительно кивнул, и мгновение спустя его жест повторил Шейн.— Готово, Песочник, — сказал кандеррский мастеровой. Омет глубоко вздохнул и взялся за выкованное из стали колесо, в которое они только что закончили вставлять прозрачные стеклянные пластины. К нему присоединились остальные и подняли колесо, покрякивая от усилий.Они осторожно поднесли колесо к стене, из которой выходила труба, прикрепленная к полукруглому рельсу, поднимавшемуся к открытому куполу башни у них над головами. В результате совместных усилий скошенный край колеса плотно встал на рельс, и колесо повисло под углом к полу. Мастера отступили назад, чтобы взглянуть на свою работу.— Ладно, Песочник, с колесом мы разобрались. Теперь объясни нам, что оно делает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168