Хитр
ый инструмент бондаря переехал из холодной мастерской в дом, заняв не ме
ньше его половины Ц Мишата поднимался до света, чтобы использовать кажд
ую минуту дня, становившегося все короче и тусклей. Он был старше Нечая на
восемь лет Ц высокий, статный, красивый мужик: длинные, черные, сурово сдв
инутые брови над горящими, серьезными глазами, темный чуб, завитком пада
ющий на лоб, лихие усы над пухлой губой. Да, брат Мишата был обстоятельным
и благонравным человеком, отцом большого семейства. Каждое воскресенье
он ходил в церковь, строго постился по средам и пятницам, приучая к этому д
етей с малолетства, вовремя и по-хорошему платил оброк боярину, имел уваж
ение односельчан и не последний голос на сходе. Нечая от всего этого тошн
ило.
Нечай никогда не задумывался о своей внешности, он с десяти лет жил в окру
жении мужчин, и о женщинах имел весьма смутное представление. Он чем-то по
ходил на брата, только волосы его, такие же темные, не вились, и брови были к
ороче и светлей. К тому же Нечай не сдвигал их к переносице, и глаза его сер
ьезными называть не стоило. Мишата сильно перерос отца, а Нечай оказался
и ростом, и сложением ровно таким же как отец, и теперь у него не было пробл
ем ни с одеждой, ни даже с обувью. Полеву злило и это Ц она надеялась, что ве
щи отца перейдут к ее многочисленным детям.
Когда он вернулся в родной поселок после пятнадцатилетнего отсутствия,
то с удивлением заметил, как смотрят на него молодые девки и бабы постарш
е, а особенно Ц вдовы с детьми. Сначала его это удивляло, потом Ц пугало, а
теперь стало веселить. Их не смущал безобразный, разлапистый сизый шрам
на левой скуле Ц след сведенного клейма, впрочем, в этой глуши никто не сл
ышал о том, что колодников клеймят, и клейма эти бесследно стереть невозм
ожно.
Мишата советовал Нечаю жениться на вдове: еще бы, в отцовском доме и без Не
чая было тесно, куда уж привести молодую жену! Однако жениться Нечай не со
бирался вовсе: семейная жизнь нагоняла на него невыносимую скуку. Пока о
н не хотел ничего Ц только лежать, впитывая в себя печной жар, и ни о чем не
думать.
- Нечай, - Мишата зашел в избу, пригибаясь, чтоб не задеть косяк низкой двери
, - мы в лес едем, подсобил бы…
Нечай лишь повернул голову к стене. Тон у брата был вовсе не просительным,
а требовательным и недовольным.
- Четвертый месяц валяешься, палец о палец не ударишь! Ребятишки и то работ
ают, ты один Ц бездельник и пьяница!
Что правда Ц то правда. Нечай последнее время любил сидеть в трактире Ц
слушать, о чем говорят проезжие люди, смотреть на новые лица, и чувствоват
ь головокружительное забытье, падающее в желудок янтарным жаром подогр
етого яблочного вина.
- Я с тобой разговариваю, ты глухим-то не прикидывайся!
- Да ну? Ц Нечай повернулся к брату и растянул губы в улыбке, - а я-то думал: кт
о это у нас бездельник и пьяница? Неужели, из малых кто успел?
- Хватит! Ц рявкнул Мишата, - слезай и поехали!
- Не поеду, - вздохнул Нечай и снова улыбнулся.
- А я сказал Ц поедешь! Ц загремел брат в полный голос, так что его старшие
отпрыски втянули головы в плечи, а кто-то из малых заревел от испуга.
Нечай болезненно скривился Ц он не хотел серьезной ссоры. На крик из хле
ва поднялась Полева и робко заглянула в избу, чуть приоткрыв дверь. Со дво
ра что-то крикнула мама, и на лестнице стали слышны ее медленные, неуклюжи
е шаги.
Нечай повернулся на бок и слегка свесил голову вниз:
- Да мало ли, что ты сказал.
- Ты в моем доме живешь, мой хлеб ешь, да еще и глумиться надо мной будешь? Ц
Мишата сердился не на шутку.
- Это и мой дом тоже, братишка, - хмыкнул Нечай, - ровно настолько, насколько и
твой. Отец перед смертью поровну его велел разделить, разве нет?
- Ах ты захребетник! Ты в этот дом ни гроша не вложил, досочки не поправил, и
туда же! Да я тебя… Батьки нету, так я тебя поучу!
Мишата протянул руку и вцепился Нечаю в воротник, надеясь стащить с печк
и. И тогда Нечай озверел. Он всегда зверел, если кто-то хватал его руками. Он
терял способность соображать, на него накатывало что-то, от чего темнело
в глазах, и пропадал всякий страх. Вот и теперь он спрыгнул с печи Ц легко
и ловко, и услышал, как Полева бормочет себе под нос:
- Правильно, Мишенька, так его. Давно пора проучить бездельника, всем надое
л хуже горькой редьки!
Может, если бы не ее слова, Нечай бы и остыл. Он не видел, как в дом вошла мама,
да и не успела бы она разнять братьев Ц Нечай жестко перехватил руку Миш
аты, сжимающую его воротник. И хотя старший брат был выше его и гораздо кре
пче с виду, Нечай без труда оторвал его руку от своей груди и выломал ее од
ним резким Ц пожалуй, чересчур резким Ц движением. Мишата вмиг упал на к
олени спиной к Нечаю, в его руке что-то хрустнуло, и брат завопил Ц громко,
тонко и жалобно. Нечай выпустил его и отступил на шаг, прижавшись к печке с
пиной Ц постепенно бешенство уходило, сменяясь тоской и чем-то, напомин
ающим жалость.
К мужу с криками кинулась Полева, но, не успев его обнять, передумала и, сжа
в маленькие кулачки, набросилась на Нечая. Нечай с ухмылкой отбивался от
ее бессмысленных нападок, пока мама не ухватила Полеву за волосы и не отт
ащила прочь.
- Куда лезешь? А? Ц мама сердилась смешно. Она качала седой головой, и ее чер
есчур полное тело колыхалось с заметным отставанием, маленький носик мо
рщился от возмущения, припухшие щелки глаз метали молнии и тонкие губы п
ревратились в невидимую полоску.
- Негодяй! Ц выла Полева в такт тяжелым стонам мужа, - сволочь, захребетник
проклятый!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22