Сегодня часиков пять приеду. Поспи пока да в бане помойся, а то от тебя камерным духом за версту разит. Я тебе сейчас воду на нагрев включу, я тут себе автоматику придумал. В бане ничего делать не надо, там всё само греется. Помоешься и уходи, не беспокойся, опять же там всё само отключится. Автоматизация. Вот со жратвой здесь у меня плохо. Из еды есть только печенье с консервами, но ничего, вечером нормальную пищу привезу. Потерпишь. По деревне особо не светись. Лучше тебе сегодня вообще из дома не выходить.
Он махнул мне рукой и уехал. Я же остался один на даче. Дача была красивая и просторная, только немного не обжитая. Чувствовалось, что хозяин посещает её не очень регулярно и за порядком следит от случая к случаю. Особенно остро это чувствовалось на кухне. Из съестного я действительно обнаружил там пачку печенья и две банки консервов. Однако для меня и эта неказистая еда оказалась весьма аппетитной, и уничтожил я её в два счета. В камере-то я позавтракать не успел. Попытавшись поспать, я спустился с крылечка к бане. Там действительно была горячая вода, и я решил, не теряя напрасно времени помыться. Всё было хорошо, только во время помывки вдруг отключился свет, да даже и не отключился, а, скорее всего лампочка перегорела. Пришлось домываться с открытой в предбанник дверью. Я человек неприхотливый, домылся и так, правда, тепла при этом из бани много вышло. Хорошо, что лето на улице. После бани я еще раз попытался поспать, но опять же неудачно. Не спалось, мне что-то сегодня. Наверное, стрессов много в организме поднакопилось. Вот и не спиться. От нечего делать я стал бесцельно бродить по всем помещениям дачи, благо никаких предупреждений о недопустимости подобного поведения мне не поступало. Осмотрев внимательно кухню, прихожую, две залы я попал в небольшую комнату, которая, по всей видимости, служила хозяину летним кабинетом. Здесь был письменный стол, книжный шкаф и стена, сплошь увешанная почетными грамотами, подтверждающими богатое спортивное прошлое дяди Миши. Оказывается, он был не только призером многочисленных армейских соревнований по гиревому спорту, но и лыжником, боксером и даже шахматистом. Я в великом восхищении покачал головой и сел за письменный стол. На столе лежала общая тетрадь в клеточку, книга по экономической криминалистике и сотовый телефон. Книга мне сразу не понравилась, а читать записи в чужой тетради я постеснялся, поэтому взял в руки телефон. Жаль, что некому было позвонить, а то бы скрасил бы сейчас минуты вынужденного безделья интересным разговором. Вот возьму и позвоню сейчас в комбинатский отдел кадров и попрошу к телефону Ксюшу. Вот она, наверное, удивится. Конечно, надо позвонить, благо я номер отдела кадров хорошо запомнил. Номер-то очень простой: три четверки и две тройки. Куда уж проще-то? Я взял аппарат и стал набирать нужный номер, но набрал только чуть больше половины. Цифры три на аппарате не было. Вместо её зияла на блестящей личине телефона черная дыра. Как обойти это препятствие я не представлял, а экспериментировать на чужой собственности не посчитал возможным и потому решил, что затею со звонком, понравившейся девчонке, надо бросить. Лучше зайду к ней на недельке, как с делами немного разгребусь, если разгребусь, конечно. Что поделаешь: не судьба, значит не судьба. А позвонить-то хорошо было бы. Интересно, чего она там сейчас делает. Я опять прошелся по комнатам и вышел покурить на крылечко. Хорошо было на даче, вот только пожрать бы еще чего-нибудь. Голод он и в правду не тетка. Чтобы отвлечься от урчания в желудке, я решил поискать себе дело. Поискал немного и нашел: сразу за баней в глухом заборе образовался небольшой пролом, который был не аккуратно, наспех заделан досками крест на крест. Эта заплатка совершенно не смотрелась на практически новом заборе. Я решил эту некрасивость исправить. Всё у меня для этого было: желание, время и инструмент, который я обнаружил в углу на кухне во время поедания консервов с печеньем. Починить забор для меня, это не работа, а просто удовольствие. Трех зайцев сразу убью: время с пользой проведу, удовольствие справлю и дяде Мише приятное сделаю. Как порешил, так и начал. Не спеша, отбил старые доски, подобрал новые, обрезал их в размер, теперь только прибить осталось, и в это время заскрежетали, открывающиеся ворота, хозяин вернулся. Я положил на широкий лопух молоток с гвоздями и пошел доложить Михаилу Ивановичу о своем местоположении. Однако выполнить задуманное опять не получилось, не вышел я к дяде Мише из-за бани, а не вышел потому, что был Михаил Иванович не один. С гостями он приехал да ладно бы просто с гостями, а то с гостями мне знакомыми. Стояли рядом с дядей Мишей именно те милицейские амбалы, которые Мутного завалили. И так по-деловому стояли, что я на ровном месте запнулся. Замер я за банным углом и задумался. А чего это они тут делают? И уж, не по мою ли душу они здесь? Когда я немного подумал и прислушался к разговору, то понял точно – по мою.
– Спит, наверное, потому и не выходит, – сообщал гостям Михаил Иванович. – Может, в дом пройдем. Там и поговорите.
– Нет, некогда нам, – отмахнулся от приглашения один из гостей. – Тащи его сюда, мы в машине с ним разберемся. Давай Михаил Иванович побыстрее, честно некогда. Нам ещё сегодня пилить и пилить, а уж скоро вечер. Иди, поторопи, выведи сам.
Дядя Миша пошел на крыльцо, а я пополз к не до клнца заделанному еще пролому. Проскользнув в него, я бросился в густые заросли крапивы. Хотел рвануть по этим зарослям, куда-нибудь подальше от таинственных гостей дяди Миши, да и от него самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85