Вот с этой красивой позы его сожительница в последнее купание и отправила.
– А ты земляк откудова про это всё знаешь? – восхищенно и подозрительно заморгал Кокос. – Уж, не из ментов ли ты часом? Ну-ка отвечай, что ты за кокос информированный? Где-то я твою образину уже встречал?
– Из прокуроров я, но сегодня это к делу не относится, – похлопал Колчинский любопытного мужика по несвежему плечу. – А сейчас я вообще на выходном, который по полному праву ударным трудом заслужил.
Мы выпили ещё, и Кокос успокоился, а я никак не мог взять в толк только, что услышанной истории и всё сомневался в её правдивости. Никак не мог поверить, что тетя Клава могла быть на такое способна. Чушь полная. Уж я-то эту женщину хорошо знаю. Как же так?
– Альбертыч, – опять обратился я к закусывающему следователю, – а что тётя Клава сама в этом призналась?
– Да, нет. Пришлось ей явку с повинной писать под гнетом неопровержимых улик. Случайности вдовушку подвели и элементарная жадность. На её беду, как раз в то время, когда они фасон памятника выбирали, вышел на улицу по малой нужде дежурный электрик инкубатора. И услышал он их беседу интимную да увидел, как Клавдия сожителя своего с постамента сбросила. Только он особого внимания на этот случай не обратил. Мало ли как любимые меж собой тешатся. Утром электрик сменился и уехал на три дня теще картошку окучивать, а как вернулся, так о гибели Сачкова и проведал. Смекнул, что к чему и к Клавдии, дескать, давай пять тысяч или твой роковой толчок станет достоянием общественности. Клавдия сопротивляться. Электрик ещё пару раз к ней пришел и, поняв бесполезность своей затеи, смачно плюнул на шантаж. Конечно, он в милицию идти и не собирался, посчитав, что этот гражданский долг себе дороже обойдется, по следствиям затаскают, а вот дружку одному, по пьяни этот случай поведал. Тот другому сбрехнул, и докатилась эта жуткая история до главного инженера, которому как раз в этот день штраф в пятьсот рублей принесли за отсутствие ограждений у навозной ямы. Прокуратура его к административной ответственности привлечь решила, чтобы нюх к требованиям безопасности особо не терял. Главный инженер как эту версию услышал, так к районному прокурору с требованием об отмене штрафа. Да и здесь бы всё обошлось для Клавдии удачно, но на её беду, в прокуратуру практиканта прислали, которого занять нечем было. Вот он всё это дело раскрутил и женщину к признанию вынудил.
– Молодец ядрена кокоса твой практикант, – стукнул со знанием дела пустым стаканом о стол Кокос. – Молодец, что эту стерву на чистую воду вывел. Давайте-ка Федьку помянем. Душевный мужик был. Друг он был мой наипервейший. Ох, и куролесили мы с ним, бывало.
Не успели мы помянуть Федьку, примчал часто дышащий Тодор. Задание свое он выполнил верно, только на половину: водки принес съедобной, но вместо двух пузырей взял три, а вместо сдачи прикупил два пакета чипсов, причем один из них был початой. Догнал нас Тодор быстро, и дальше стали мы двигаться в крепкие объятья коварного Бахуса все вместе.
– Вот ведь какая жизнь причудница ядрена кочерыжка, – задумчиво размышлял Тодор, гоняя между редкими зубами пластинку давно жареной картошки. – Никак в ней не разберешься что к чему. Куда не кинь везде клин. Вот вчера по телевизору смотрел, как люди друг друга ищут, и дружка своего по флоту вспомнил. Колька Градов – душа человек. Сколько мы с ним морской соли хлебнули и пива в самоволке выпили, скажу, ни хрена вы мне не поверите. Вот бы его найти. Вот бы встреча душевная получилась.
– Да нужен ты ему кокос драный, – махнул рукой на мечту своего друга Кокос. – На что ты ему? У него, поди, семья, детишки, и ты тут заваливаешь. Наливай мне Колян, другу своему боевому да наливай побольше. Ты ведь с собой ни кокоса не привезешь, а только на Колькины харчи попрешься. Вот и посуди после этого, нужен ты ему или нет? Ну, попускаешь сопли о годах молодых, поплачешь о судьбе своей и всё. Чего дальше-то? Зачем ты Кольке этому нужен? На кой хрен ему образину твою пропитую видеть?
– А может и нужен? А может он тоже такой же горемыка, как и я? Почем ты Кокос знаешь?
– Да не может он быть таким как ты, не может и пользы ему от тебя никакой не будет. Ему польза будет, если ты ему про себя напоминать не станешь. Сиди уж здесь, в Копьеве сиди. Со мной сиди. Какого кокоса тебе здесь не хватает? Вот скажи мне, чего ты в другом месте потерял?
– Да чего ты понимаешь Кокос в дружбе морской? Ты крыса сухопутная, ты хотя бы один шторм с другом на вахте отстоял? Нет. И говорить ты про нашу дружбу никакого права не имеешь. Вот сходил бы ты в поход, тогда бы я тебя уважал, а так нет. А так, кто ты для меня? Баклан сухопутный. Ты Кольку не тронь, ты портянки его не стоишь. Понимаешь, вонючей портянки не стоишь.
– Это я то не стою? Иди сюда кокосина драная? Я тебя сейчас здесь же в землю по уши забью.
Секунды не хватило мужикам сцепиться в драке, и вцепились бы, если б не заскрипела моя калитка, и пришел к нам Сергей Сергеевич. Он укоризненно посмотрел на нас, но, выставив на стол полулитру, тоже присоединился к компании. Приход свежего человека быстро загасил конфликт Кокоса с Тодором и внес разнообразие в круг решаемых проблем.
34
Сергей Сергеевич был крайне расстроен очередным неудачным выступлением нашей футбольной сборной. Оказывается, несколько минут назад российскими спортсменами был проигран очередной матч, и эта неприятность выгнала философа в отставке из уютного дома в сумерки деревенской жизни. Не смог Сергеевич после такой жизненной неудачи усидеть наедине со своими мыслями, и он пошел поближе к народу, а попал к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85