Впрочем, Калеб ничего не имел против. Ежегодный летний наплыв туристов обеспечивал его регулярным жалованьем. Кроме того, в сравнении с Мосулом или Садр-сити, или даже Портлендом, находящимся чуть дальше по побережью, городок с романтическим названием Край Света являл собой восхитительный райский уголок.
Собственно, Калеб вполне мог вернуться обратно в полицейское управление Портленда. Проклятье, да после того как его по состоянию здоровья демобилизовали из Национальной гвардии, он мог вернуться куда угодно. После 11 сентября, с ужесточением требований внутренней безопасности, когда на службу стали в срочном порядке призывать резервистов, большая часть полицейских управлений крупных городов оставалась недоукомплектованной и пребывала в состоянии легкой паники. Посему увешанный боевыми наградами ветеран, пусть даже его левая нога являла собой конструкцию из хромированных штырей, винтов и пластинок, отчего металлодетекторы сходили с ума всякий раз, когда он входил в двери полицейского участка, мог твердо рассчитывать на почти любую должность.
Так что стоило Калебу прослышать о том, что старина Рой Миллер выходит в отставку, как он сразу же подал заявление на соискание места шефа полиции поселка Край Света, для чего ему пришлось с немалым трудом принять сидячее положение на больничной койке, чтобы обновить собственное резюме. Он больше не хотел становиться героем первых страниц газет с аршинными заголовками или же прототипом для скульпторов, ваяющих бюсты выдающихся личностей. Он всего лишь стремился охранять чужой покой, обрести немного своего собственного и патрулировать улицы, не опасаясь выстрелов в спину. Ему хотелось вновь ощутить на лице дуновение ласкового ветерка и соленый привкус на губах.
И спокойно ехать по дороге, так, чтобы окружающий мир не разлетался вокруг него на куски.
Калеб вылез из джипа, с приобретенной сноровкой вынося искалеченную ногу из-под рулевой колонки. Он не стал выключать проблесковые маячки. Вступая в уединенное место после наступления темноты без огневой поддержки за спиной, он ощутил знакомое покалывание между лопаток. По спине у него стекала струйка холодного пота.
Возьми себя в руки. Ты же на Краю Света. Здесь никогда и ничего не происходит.
А с этим он как раз и не мог сейчас справиться.
То есть ни с чем.
Он миновал узкую полоску деревьев, благодаря Бога за то, что именно этот участок пляжа не усеивала скользкая галька, и бесшумно ступил на песок.
* * *
Она вышла на берег с подветренной стороны, позади нагромождения скал, выдающихся в море и оттого очень похожих на Стоячие камни Оркнейских островов.
Волны с тихим плеском накатывались на песок. Вечерний бриз ласкал ее влажную, нежную кожу, заставляя каждый нерв трепетать в предвкушении буйства жизни. Всеми чувствами она потянулась к тоненькой струйке дыма и раскатам мужского смеха, которые донес ветерок. Соски ее напряглись и затвердели.
Она вздрогнула всем телом.
Не от холода. От предвкушения.
Расчесав мокрые пряди пальцами, она позволила волосам водопадом упасть ей на голые плечи. Но в первую очередь следовало позаботиться о самом важном. Ей нужна была какая-нибудь одежда.
Даже в этом теле горячая кровь не давала ей замерзнуть. Но по опыту прошлых встреч она знала, что ее нагота окажется… неожиданной. А ей не хотелось пробудить нездоровое любопытство или тратить время и силы на ненужные объяснения.
Она вышла на берег отнюдь не для того, чтобы вести пустопорожние разговоры.
Желание бурлило у нее в крови, разрасталось, как ребенок в утробе, отчего грудь налилась тяжестью, а между ног стало горячо.
Она принялась осторожно обходить скальный выступ, ступая по земле босыми, незащищенными ногами. Ага, вот здесь, чуть выше линии прибоя, на песке лежала куча чего-то, похожего на спутанные морские водоросли… Одеяло? Отряхнув от песка – это оказалось полотенце, – она обернула его вокруг бедер, невольно восторгаясь его ярко-оранжевым цветом. В нескольких футах далее, в тени, отбрасываемой пламенем костра, она обнаружила теплую шерстяную накидку с длинными рукавами и что-то наподобие капюшона. Фу, какая гадость! Самая натуральная тряпка. Но она поможет ей не выделяться в этом мире. Она натянула накидку через голову, с трудом продев руки в рукава, и сочувственно улыбнулась, ощутив сковывающую тяжесть манжет на запястьях.
Непривычное прикосновение одежды к обнаженной коже и нервировало, и возбуждало одновременно. Она скользила в сумерках, чувствуя, как бурлит в жилах кровь. По-прежнему оставаясь в тени, она замерла на мгновение, и ее расширенные глаза обежали группу из шести – нет, семи, даже восьми – фигур, распростершихся на песке или стоявших в круге света от костра. Две женщины. Шесть мужчин. Она жадно пожирала их глазами.
Все они были очень молоды.
Вероятно, уже вполне созревшие в половом смысле самцы, но черты лица были мягкими и несформировавшимися, а в глазах виднелась пустота. Девушки переговаривались резкими и пронзительными голосами. Юноши брали громогласностью. Неуверенные в себе, неопытные и оттого вульгарные, они подталкивали друг друга локтями и загребали окружающий воздух широкими, неловкими жестами.
Ее медленно охватывало разочарование.
– Эй! Осторожно!
Что-то пролилось на песок. Ее чувствительные ноздри уловили резкий и неприятный запах алкоголя.
Не только очень юны, но еще и пьяны вдобавок. Вероятно, этим и объяснялась их бросающаяся в глаза неуклюжесть.
Она вздохнула. На пьяных – или детей – она не охотилась.
Зрачки ее глаз кольнул внезапный свет, два широких белых луча и перемигивающиеся голубые огоньки, вспыхнувшие на гребне холма над пляжем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96