— Он пытался принять удобную позу. — Например, на таком троне вполне уместны были бы подушки. Как ты считаешь, Кабот?— На таком троне они неуместны, — сказал я.— Да, — согласился Парп, — вероятно, ты прав.Он искусно выбил из трубки пепел, разбросав его и остатки невыкуренного табака по помосту.Я, не двигаясь, смотрел на него.Он порылся в кисете, висевшем у него на поясе, достал оттуда пластиковый пакет. Я внимательно следил за каждым его движением. Нахмурился, увидев, что он достает из пакета табак и снова набивает трубку. Он снова порылся и достал маленький узкий цилиндрический серебристый предмет. На мгновение мне показалось, что он направляет его на меня.Я поднял свой щит.— Ну, Кабот! — с некоторым нетерпением сказал Парп и с помощью этого предмета раскурил трубку.Я чувствовал себя глупо.Парп начал удовлетворенно курить. Ему пришлось немного повернуться, чтобы смотреть на меня, так как я не встал точно в указанном им месте.— Я бы хотел, чтобы ты был более сговорчив, — сказал он.Постучав по полу концом копья, я встал туда, куда он указал.Парп захихикал и продолжал курить.Я молчал, он курил. Потом снова, как и прежде, выбил трубку о край трона, снова наполнил ее. Снова зажег маленькой серебристой зажигалкой и откинулся на спинку трона. Смотрел на купол, так высоко над нами, на уходящую вверх струйку дыма.— Как тебе понравился путь по Сардару? — спросил Парп.— Где мой отец? Что случилось с городом Ко-ро-ба? — Голос у меня перехватило. — Где Талена, моя вольная спутница?— Надеюсь, дорога была приятной, — сказал Парп.Я почувствовал, как кровь у меня разгорается.Парп не обращал на это внимания.— Не у всех этот путь так благополучно заканчивается, — сказал он.Я сжал копье.Вся ненависть всех этих лет, которую я накапливал к царям-жрецам, теперь неконтролируемо, медленно, яростно охватывала меня, дикая и свирепая, огонь ярости захватил меня, поглотил, он раздувался, он кипел в моем теле, в моем взгляде, он жег воздух, разделявший меня и Парпа. Я воскликнул:— Отвечай мне. Скажи то, что я хочу знать!— В пути по Сардару, — невозмутимо продолжал Парп, — путника прежде всего поджидает негостеприимное окружение, например, суровая погода, особенно зимой.Я поднял копье, и мои глаза, должно быть, ужасные в прорезях шлема, нацелились в сердце сидевшего на троне человека.— Говори! — воскликнул я.— Ларлы, — продолжал Парп, — тоже серьезная помеха.Я закричал от гнева, готовясь бросить копье, но сдержался: я не мог просто так убить его.Парп, улыбаясь, попыхивал трубкой.— Весьма разумно с твоей стороны, — сказал он.Я мрачно смотрел на него, гнев мой схлынул. Я чувствовал свою беспомощность.— Понимаешь, ты не можешь причинить мне вреда, — сказал Парп.Я удивленно смотрел на него.— Не можешь, — повторил он. — Если хочешь, брось копье.Я взял копье и бросил его к основанию помоста. Пахнуло жаром; я, ошеломленный, отступил. Потряс головой, чтобы разогнать алые круги перед глазами.У подножия помоста лежала кучка пепла и несколько капель расплавленной бронзы.— Вот видишь, — сказал Парп, — оно бы до меня не долетело.Теперь я понял, какова цель кольца, окружавшего трон.Снял шлем и положил щит на пол.— Я твой пленник.— Вздор, — ответил Парп. — Ты мой гость.— Меч я сохраню, — сказал я. — Если он тебе нужен, тебе придется отбирать его у меня.Парп добродушно рассмеялся, его маленькое круглое лицо затряслось на тяжелом троне.— Уверяю тебя, — сказал он, — мне твой меч не нужен. — Хихикая, он смотрел на меня. — И ты не нужен, — добавил он.— А остальные?— Какие остальные?— Остальные цари-жрецы, — сказал я.— Боюсь, — ответил Парп, — что я здесь единственный.— Но ты ведь сказал: «Мы ждем», — возразил я.— Неужели я так сказал?— Да.— Ну, это просто оборот речи.— Понятно, — сказал я.Парп, казалось, встревожился, Что-то его отвлекало.Он взглянул на купол. Становилось поздно. Парп, кажется, начинал нервничать. Он все чаще вертел в руках трубку, просыпал табак.— Расскажешь ли ты о моем отце, о моем городе, о моей возлюбленной? — спросил я.— Может быть, — ответил Парп, — но сейчас ты устал от пути.И правда, я устал и проголодался.— Нет, — сказал я, — мы будем говорить сейчас.Почему-то Парп все больше нервничал. Небо над куполом теперь посерело и потемнело. Быстро приближалась горянская ночь, обычно темная, полная звезд.Где-то далеко, может, сквозь какой-то коридор, ведущий к залу царей-жрецов, я услышал рычание ларла.Парп, казалось, задрожал на троне.— Царь-жрец боится ларла? — спросил я.Парп захихикал, но не так весело, как обычно. Я не понимал причины его беспокойства.— Не бойся, — сказал он, — они хорошо привязаны.— Я не боюсь, — спокойно ответил я.— А я, должен признаться, так и не смог привыкнуть к их ужасному реву.— Ты царь-жрец, — сказал я, — тебе достаточно поднять руку и уничтожить их.— Какой прок в мертвом ларле? — спросил в ответ Парп.Я не ответил.И удивился, почему мне позволено было пересечь Сардар, найти зал царей-жрецов, предстать перед троном.Неожиданно послышался далекий, раскатистый звук гонга, глухой, но пронизывающий звук; он доносился откуда-то изнутри.Парп вскочил, лицо его побледнело.— Свидание окончено, — провозгласил он. И оглянулся с плохо скрываемым ужасом.— А что со мной, твоим пленником? — спросил я.— Моим гостем, — раздраженно поправил Парп, чуть не выронив свою трубку. Он постучал ею о трон и сунул в кисет.— Твоим гостем? — переспросил я.— Да, — выпалил Парп, посматривая вправо и влево. — До того времени, пока не придет пора тебя уничтожить.Я стоял молча.— Да, — повторил он, глядя на меня, — пока не придет пора тебя уничтожить.Он смотрел на меня сверху вниз в надвигающейся тьме зала царей-жрецов, и зрачки его глаз на мгновение сверкнули, ярко, как расплавленная медь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87