— Да, — ответил я.— Ты мой друг, — сказал он.Сердце мое дрогнуло.— Да, — подтвердил он, — в нашем языке теперь есть это выражение, и ты научил нас, что оно значит.— Я рад, — сказал я.В эту ночь Миск рассказал мне, как обстоят дела в рое. Еще немало времени пройдет, прежде чем установится нормальная жизнь, снова заработает смотровая комната и будет восстановлен поврежденный купол, но люди и цари-жрецы работают над этим рука об руку.Корабли, улетевшие из роя, теперь вернулись, потому что, как я и опасался, их враждебно встретили города Гора и посвященные. Сами корабли посчитали экипажами такого типа, который запрещен царями-жрецами, и на их пассажиров нападали именем тех самых царей-жрецов, от которых они прилетели. В конце концов те, кто хотел оставаться на поверхности, высадились далеко от своих родных городов и рассеялись как бродяги по дорогам и чужим городам планеты. Другие вернулись в рой, чтобы участвовать в работе по его восстановлению.Тело Сарма, в соответствии с обычаем царей-жрецов, было сожжено в помещении Матери, потому что он был перворожденным и его любила Мать.Миск, по-видимому, не таил на него зла.Я удивился этому, но потом мне пришло в голову, что я тоже не злюсь на него. Он был сильный противник, великий царь-жрец и жил так, как считал должным. Я всегда буду помнить Сарма, большого и золотого, в его последнюю минуту, когда он оторвался от золотого жука и стоял, высокий и прекрасный, в рушащемся рое.— Он был величайшим из царей-жрецов, — сказал Миск.— Нет, — возразил я, — Сарм не был величайшим из царей-жрецов.Миск вопросительно посмотрел на меня.— Мать не царь-жрец, — сказал он, — она просто Мать.— Знаю, — ответил я. — Я не ее имел в виду.— Ну, да, — сказал Миск. — Наверно, величайший из всех живущих царей-жрецов Куск.— И не Куска я имел в виду.Миск удивленно смотрел на меня.— Я никогда не пойму людей, — сказал он.Я рассмеялся.Я верил, что Миску действительно и в голову не приходит, что именно его, Миска, я считаю величайшим из царей-жрецов.Но я так считал.Он одно из величайших созданий, известных мне, яркий, храбрый, верный, преданный, неэгоистичный.— А как молодой самец? — спросил я. — Он не погиб?— Нет, — ответил Миск. — Он в безопасности.Я почему-то был доволен. Просто, потому что больше нет разрушений, не тратятся жизни.— Вы попросили людей перебить золотых жуков?Миск распрямился.— Конечно, нет.— Но ведь они убивают царей-жрецов.— Кто я такой, — спросил Миск, — чтобы решать, жить ли царю-жрецу или умереть?Я молчал.— Сожалею только, — продолжал Миск, — что так и не узнал, где находится последнее яйцо, которое спрятала Мать. Теперь народ царей-жрецов погибнет.Я посмотрел на него.— Мать говорила со мной. Она собиралась сказать мне, где спрятало яйцо, но не успела.Неожиданно Миск застыл в позе абсолютного внимания, поднял антенны, насторожил все золотые волоски.— Что ты узнал? — послышалось из его преобразователя.— Она сказала только:— Иди к людям телег.Миск задумчиво пошевелил антеннами.— Значит, оно у людей телег. Или они знают, где оно.— Но ведь за это время его могли уничтожить, — сказал я.Миск недоверчиво посмотрел на меня.— Это яйцо царей-жрецов, — сказал он. Но тут его антенны уныло обвисли. — Да, его могли уничтожить, — согласился он.— И, вероятно, уничтожили.— Несомненно.— Но ты не уверен.— Не уверен, — сказал Миск.— Ты можешь послать на поиски имплантов, — предложил я.— Имплантов больше нет, — ответил Миск. — Мы их всех отозвали и изъяли контрольную сеть. Они могут вернуться в свои города или остаться в рое, как захотят.— Значит вы добровольно отказываетесь от наблюдений.— Да.— Но почему?— Нельзя подвергать имплантированию разумные существа, — сказал Миск.— Я думаю, ты прав, — согласился я.— Смотровая комната долго не войдет в строй, а когда войдет, мы будем наблюдать только за объектами на открытой местности.— Может, вы разработаете такой сканер, который проникал бы сквозь стены, землю, крыши, — предположил я.— Мы работаем над этим, — сказал Миск.Я рассмеялся.Антенны Миска свернулись.— Если вы сохраните свою власть, что вы собираетесь с нею делать? — спросил я. — Будете заставлять людей подчиняться определенным законам?— Несомненно, — сказал Миск.Я молчал.— Мы должны защитить себя и живущих с нами людей.Я посмотрел туда, где в темноте светился костер лагеря. Увидел людей, они сидели вокруг костра, поглядывая на холм.— Так как же яйцо? — спросил Миск— Что яйцо?— Я не могу идти сам. Я нужен в рое, да к тому же мои антенны не выносят солнца, не больше нескольких часов, и если я попробую приблизиться к человеку, тот испугается и постарается меня убить.— Значит тебе нужно найти человека, — сказал я ему.Миск смотрел на меня.— А ты, Тарл Кабот?Я смотрел на него.— Дела царей-жрецов — не мои дела, — сказал я.Миск осмотрелся, протянул антенны к лунам и к колеблемой ветром траве. Посмотрел вниз, на лагерь. Вздрогнул на холодном ветру.— Луны прекрасны, не правда ли? — спросил я.Миск снова посмотрел на луны.— Да, — согласился он.— Когда-то ты мне говорил о случайных событиях и элементах случайности. — Я посмотрел на луны. — Это в человеке случайное — смотреть на луны и видеть, как они прекрасны?— Я думаю, это свойство человека.— Ты тогда говорил о машинах, — напомнил я.— Что бы я ни говорил, — ответил Миск, — слова не могут уменьшить значение человека или царя-жреца. Кто бы мы ни были, мы действуем, принимаем решения, чувствуем красоту, ищем правду и надеемся на будущее своего народа.Я с трудом глотнул, потому что знал, что надеюсь на будущее человека, как Миск надеется на будущее своего племени, только его племя умирает, и все они, рано или поздно, один за другим, погибнут в несчастных случаях или предадутся радостям золотого жука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87