Он ощупал мой затылок и коснулся шишки. Я невольно застонал. Свет погас, снова тьма улицы вползла в машину. Шорти произнес:– Выглядит так, словно он получил сильный удар сзади по голове, лейтенант. Я что-то ничего не пойму.– Такой же кровоподтек есть и у девушки, – сообщил Дегамо. – Он менее заметен, но он есть. Он ударил ее по затылку и оглушил, потом снял с нее одежду и изнасиловал, прежде чем убить. Поэтому царапины так кровоточили. И все было сделано без шума. В этом номере не было телефона. Кто же сообщил об убийстве, Шорти?– А я откуда знаю, черт побери? Какой-то мужчина позвонил и сказал, что в гостинице «Гренада» в 618 номере убита женщина. Мы как раз искали фотографа, когда вы пришли. Телефонист сказал, что голос был низкий, по-видимому, намеренно искаженный. Фамилии своей мужчина не назвал.– Ну хорошо, – сказал Дегамо. – Если бы ты совершил убийство, как бы ты поступил?– Я бы смылся, – сказал Шорти. – Почему нет? Эй, вы! – вдруг заорал он на меня. – Почему вы не убежали?Я не ответил. Дегамо произнес тихо:– Ты бы не полез через окно ванной, на высоте шести этажей, в ванную соседнего номера, в котором, может быть, спят люди? Ты не стал бы выдавать себя за жильца соседнего номера и не стал бы звонить в полицию, а? Ты воспользовался бы выигрышем во времени и не стал бы понапрасну рисковать, а, Шорти?– Думаю, что нет, – ответил Шорти осторожно. – Думаю, что я не стал бы звонить. Но сексуальные преступники делают порой странные вещи, лейтенант.Они ненормальные люди, факт. А у этого парня, наверное, был сообщник, а потом тот его оглушил, чтобы все свалить на него одного.– Только не говори, что ты сам это придумал, – ухмыльнулся Дегамо. – Мы здесь сидим и ломаем себе головы, а человек, который знает ответы на все вопросы, сидит рядом и молчит! Он повернул голову ко мне. – Что вы там делали?– Не могу вспомнить, – сказал я. – Удар по голове отбил у меня всю память.– Мы вам поможем вспомнить, – сказал Дегамо. – Мы отвезем вас в горы, недалеко отсюда, там вы сможете без помехи полюбоваться звездами и спокойно восстановить все в памяти. Вы очень скоро все вспомните.– Вы не должны так говорить, лейтенант! – вмешался Шорти. – Почему бы нам не вернуться в ратушу и не сыграть эту игру по всем правилам?– К черту правила! – заявил Дегамо. – Мне нравится этот парень. Я хочу иметь с ним спокойный, долгий разговор. Надо только быть с ним поласковей. А то он очень застенчив!– В таких делах я не участвую, – заявил Шорти.– Нет? А чего же ты хочешь, Шорти?– Я хочу вернуться в ратушу.– Любителей прогулок нельзя удерживать, малыш. Пройдешься пешком?Шорти помолчал, потом сказал:– Согласен. Охотно пройдусь. – Он открыл дверцу машины и вышел. – Я думаю, вы понимаете, что я подам обо всем этом рапорт, лейтенант.– Хорошо, сын мой, – сказал Дегамо. – Скажи Уэбберу, что я о нем справлялся. В следующий раз, когда он будет устраивать званый вечер, пусть не забудет поставить прибор и для меня.– Я не понимаю ваших намеков, – сказал маленький полицейский. Он захлопнул дверцу машины. Дегамо дал газ и уже в конце квартала достиг скорости в сорок миль. Еще через квартал – в пятьдесят. На бульваре он поехал помедленней и повернул на восток. Он больше не превышал разрешенной скорости. Нам встретилась пара машин, но в остальном царило холодное молчание раннего утра. Вскоре мы выехали за черту города.– Ну, что ж, приступайте к вашей исповеди, – заговорил Дегамо. – Возможно, она на что-нибудь сгодится.Машина преодолела долгий подъем, потом снова покатилась вниз. Здесь бульвар превращался в подобие парка. Мы проезжали мимо госпиталя ветеранов.Большие тройные канделябры перед входом из-за утреннего тумана были окружены светящимися венчиками. Я заговорил:– Сегодня вечером ко мне в квартиру пришел Кингсли и сказал, что его жена звонила по телефону. Она просила срочно прислать ей денег. Кингсли поручил мне отвезти конверт, а также помочь ей, если она находится в затруднительном положении. Правда, мой собственный план действий был немного иным. Кингсли сообщил ей, как она сможет меня узнать. Я должен был появиться в «Павлинъем погребке» на Восьмой авеню, угол Аргуэлло-стрит, через пятнадцать минут после полного часа.Дегамо медленно сказал:– И вы решили воспользоваться случаем и допросить ее, а? – Он немного поднял руки, но потом снова опустил их на баранку.– Я поехал туда. Это было через несколько часов после ее звонка. Меня предупредили, что она выкрасила волосы в темный цвет. Она прошла мимо меня в баре, но я ее не узнал. Ведь я никогда раньше ее не видел. Правда, мне показывали фотографию, но даже хорошая фотография может искажать сходство.Она послала в погребок мексиканского мальчишку, чтобы он меня вызвал на улицу. Она желала получить деньги и отказывалась от всяких разговоров. Мне же было необходимо узнать подробности ее истории. Наконец, она увидела, что без разговора не обойтись, сказала, что живет в «Гренаде» и попросила прийти через десять минут.Дегамо сказал:– Достаточно времени, чтобы подготовить какой-нибудь трюк.– Трюк действительно был подготовлен, но я не уверен, что с ее участием. Ведь она не хотела со мной говорить и не собиралась приглашать меня к себе. Она согласилась только тогда, когда поняла, что иначе не получит от меня денег. Впрочем, возможно, что всю эту сцену она нарочно разыграла, чтобы я ничего не заподозрил. Актриса она была первоклассная. С этим мне уже пришлось столкнуться раньше. Так или иначе, я пошел к ней, и мы поговорили. Вначале она плела разные небылицы, но когда мы заговорили о Лэвери, о его смерти, тут уже разговор пошел всерьез. Я сказал ей, что собираюсь выдать ее полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67