Но смерть необходима и самим людям. Ведь в действительности вечная жизнь ужасна, похожа на надоевшую до тошноты игру, ставшую непереносимо скучной из-за мириад, повторяющихся изо дня в день мелочей. Кому нужна такая каторга! Только клиническим идиотам. Но я-то в основном не имею дела с теми, кто уходит, прожив свой полный срок. Я говорю сейчас о людях, не готовых покинуть мир. Их нить Судьба оборвала раньше времени, и не они повинны в этом.
— Не они? — Луна умело направляла разговор в нужное русло, как психиатр или следователь на допросе, однако Зейн не возражал.
— Возьмем, к примеру, последние случаи. Семилетний мальчик завтракал в школьном буфете. Внезапно вышел из строя какой-то клапан, взорвалось водонагревающее устройство… В результате рухнул потолок. Погибло пять детей и учитель. Мой клиент рос в так называемой неблагополучной семье, отчего его душа балансировала между добром и злом. Чтобы все окончательно определилось, ему необходимо было прожить отмеренный срок жизни. Но из-за нелепой случайности бедняга стал моим подопечным. А пятеро других без моей помощи совершили переход. Возможно, все они отправились прямиком в Рай. По крайней мере, надеюсь… Хотя тоже могли бы пожаловаться! Ведь на Небеса им предстояло попасть лет эдак через шестьдесят. Они могли как-то улучшить мир, оставить свой след на Земле. Какой смысл в подобном стечении обстоятельств? Зачем понадобилось лишать стольких людей права на существование?
— Спроси Судьбу, она может знать, — вполголоса произнесла Луна.
— Еще одно происшествие: из Вашингтона на юг летел супермощный ковер, семьдесят девять человек «на борту». На переднем крае образовалась ледяная корка, постепенно аннулировавшая заклинание антигравитации. Результат: ковер задел краем мост и рухнул в Потомак. Уцелела лишь десятая часть пассажиров. Среди погибших оказался мой клиент, так что я видел катастрофу и не понимаю, зачем такое понадобилось. Достаточно простого антиобледенительного заклинания…
— Я думала, зимой они применяются всегда.
— Да. Однако оно оказалось недостаточно мощным, лед образовывался быстрее, чем ожидалось, а проверить никто не потрудился. Столько погибших из-за элементарной небрежности… Почему, зачем? Если во всем этом имеется хоть какой-то смысл, возможно, я смирился бы, принял бы существующее положение вещей. Но, по-моему, такие инциденты — причуда Судьбы! Страшная смерть, траур, осиротевшие дети… Честно говоря, не уверен, что хочу оставаться частью системы, допускающей подобное!
— Я переубедила бы тебя, да не сумею объяснить все как следует, — отозвалась Луна. — Мой отец верил, что смерть никогда не грядет напрасно, даже если кажется, что она пришла слишком рано. Он говорил, что всему найдется разумное объяснение; надо только поработать головой.
— Даже гибели детей или ни в чем не повинных пассажиров? — мрачно произнес Зейн. — Неужели и здесь ты видишь руку Божью?
— Не знаю. Отец мечтал об идеальном устройстве мироздания, где Рай, Чистилище и Ад являются необходимыми, дополняющими друг друга частями творения Господа. Думаю, он сейчас сказал бы, что любая, самая бессмысленная на первый взгляд смерть способствует достижению некоей цели. Ни один из пассажиров злосчастного ковра не оказался на нем случайно.
— Ты веришь в это?
Девушка вздохнула:
— Моя душа отягощена злом, а вера слаба. Я не знаю и трети того, во что посвящен папа.
— Мы с тобой обычные смертные. Нас не снабжают ответами на трудные вопросы.
— Верно. И все же я думаю, что можно найти какой-то выход из ситуации, если постараться. Как именно ты стал Смертью?
— Убил своего предшественника, — признался Зейн. — Я собирался покончить с собой, потому что по глупости потерял девушку — красивую, богатую, порядочную, вроде тебя. Но, увидев рядом скелет, от страха выстрелил в него. Потом явилась Судьба и сказала, что я должен стать новым Танатосом. Вот и все, пожалуй.
— Вроде меня! — повторила Луна с горьким смешком. Она закончила прихорашиваться и сейчас выглядела почти так же сногсшибательно, как во время первой встречи.
— Да. Не просто хорошенькая, а чистая и…
Луна едва удержалась, чтобы не расхохотаться.
— Как ты плохо знаешь женщин!
Зейн пожал плечами:
— Я знаком с массой обычных девушек. Тем не менее…
— Смерть явилась за тобой, — оборвала она его. — Значит, в тебе скопилось столько же зла, сколько добра.
— Да. Я никогда и не утверждал…
— Если ты проверишь меня, увидишь то же самое. За внешность я должна благодарить природу и косметическую магию. Но душа, к сожалению, не так чиста, как ты полагаешь. Не идеализируй меня, Зейн. Я ничуть не лучше, а может, и хуже тебя!
— Ну, я уверен…
— Нет, не уверен. Слушай, давай убедимся! Заодно станет ясно, почему так решил отец.
Луна резко поднялась. Она излучала решительность и деловитость. Казалось, со сменой настроения другой стала даже одежда. Небрежно наброшенный на тело халат теперь выглядел словно строгое платье. Да, она использует магию, но способна околдовать и без помощи заклинаний.
— Идем в подвал.
Зейн последовал за девушкой, ожидая увидеть нечто вроде каменного склепа, однако увидел ярко освещенную комнату, обшитую деревянными панелями, больше похожую на зал в музее. В шкафах, на бесчисленных полках лежали всевозможные камни.
— Они все… волшебные? — изумленно спросил Зейн.
— Разумеется. Этим и занимался папа — изготовлением талисманов. Перед тобой одна из самых высоких и трудоемких форм магии. Вполне возможно, камни, которые ты используешь для подсчета добра и зла в душе, обработаны моим отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109