Лес был, как некогда писал Фрост, прекрасным, тенистым, таинственным. Люди редко понимают, как хорошо в лесу; они всю жизнь торопятся выполнить какие-то задачи, которые кажутся им более важными, чем общение с природой.
Потом тропа вышла к маленькому озеру с прозрачной водой. Зейну не хотелось мочить одежду, и он попытался обойти озеро, но вскоре обнаружил, что, сколько бы он ни прошел, другой берег отодвигается на такое же расстояние. Требовалось пересечь озеро напрямик — то есть переплыть.
Переплыть? Зейн укусил себя за пальцы, возмущенный собственной глупостью. Он же способен ходить по воде! И уже проделывал это, когда спасал мужчину, тонувшего в океане. Башмаки Смерти давали ему такую возможность. Он просто-напрасно теряет время, пытаясь обойти преграду!
Зейн шагнул в озеро — и его нога погрузилась в воду, до самого ила. Зейн взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и поспешно отскочил. В чем дело?
Мгновение спустя он понял, в чем тут дело. Это была не обычная вода, а еще одно из защитных приспособлений Природы. Малая магия одежды не действовала против ее заклинаний. То есть здесь его башмаки не были магическими — или по крайней мере им не хватало мощности, чтобы справиться с контрзаклинанием Природы. Ну что ж, придется плыть.
Зейн подумал, не снять ли одежду, однако понял, что ему будет трудно перенести плащ, перчатки и башмаки. Так или иначе, ткань все равно намокнет. То есть надо попытаться переплыть озеро во всем снаряжении, а если что-то будет слишком уж сильно мешать, он всегда успеет это сбросить. И Зейн без дальнейших церемоний вошел в воду.
К своему удивлению и удовольствию, Зейн обнаружил, что одежда защищает его от полного погружения. Он находился в воде, но та не касалась его кожи. Похоже, заклинание все-таки удерживало воду на некотором расстоянии, хотя она и прижимала одежду к телу. Зейн попытался плыть и обнаружил, что держится на поверхности, как поплавок, так что плыть ему было легко. Он двигался через озеро с вполне удовлетворительной скоростью. Это было довольно забавно.
Впрочем, это было и довольно трудно. Зейну уже много лет не приходилось проплывать такие большие расстояния, и вскоре его мышцы заныли от непривычного напряжения. Он поплыл медленнее, хотя беспокоиться пока не начал; на самом деле ему некуда так уж сильно спешить. Он доберется туда…
Неожиданно рядом с Зейном, почти впритирку с ним, пронеслось каноэ. Зейн увернулся от столкновения, но при этом наглотался воды. Потом он пришел в себя, потряс головой и увидел, что волну, швырнувшую каноэ на пловца, подняла беззвучно мчащаяся мимо магическая моторная лодка.
Мгновение спустя моторная лодка скрылась с глаз. Ее рулевой не снизошел до того, чтобы заметить опасность, вызванную его самонадеянностью. Человек в каноэ так же безучастно продолжал грести. Зейн остался позади, отплевывая воду. Да что такое со всеми этими людьми?
Он подплыл к берегу и выбрался на сушу. Одежда его оставалась сухой; даже ноги чувствовали себя вполне уютно. Тропинка вновь убегала вперед. Зейн пошел по ней и вскоре оказался рядом с крепостью Природы.
На самом деле эта крепость, как ни странно, больше походила на храм. Густые заросли образовывали почти сплошную ограду с тесно заплетенными арками и проемами из живых деревьев, поднимающих вверх корону из листьев. Усеянные цветами вьющиеся лозы источали аромат.
Зейн направился к дверному проему. Там не было ни колокольчика, ни кнопки звонка, так что пришлось зайти, не сообщая о своем прибытии.
Внутри это место напоминало собор, но с буйной растительностью, разросшейся повсюду. Живые арки деревьев поддерживали темно-зеленые ковры папоротников. Из поросших мхом родничков капала вода. Повсюду царила жизнь, зеленая и прекрасная.
Зейн прошел в залитый солнцем центральный двор, где стоял занавешенный полотнищами туманной дымки трон из темно-зеленого жадеита. Это был тронный зал Природы.
— Добро пожаловать, Танатос, — произнес голос, в котором слышалось дуновение ветра и пение птиц. — Ты хочешь знать, к чему все эти препятствия?
— Да, хочу, — резко ответил Зейн. Ему не очень понравилось, что Природа называет его тем именем, каким называли Смерть древние греки. — Если ты желала меня видеть, могла бы по крайней мере облегчить мне путь.
— О, но ведь я именно это и сделала, Танатос! — возразила Природа, идя ему навстречу. Часть тумана двинулась вместе с ней; на самом деле это была ее одежда, то утончавшаяся, то уплотнявшаяся в самых интересных местах. Зейн обнаружил, что эффект получается очень интригующий, хотя и был уверен, что Природа отнюдь не юна.
— Каким же образом?
— Я проложила тропу, которой мог воспользоваться только один из нас, — пояснила Природа. — Обычно здесь вообще нет никаких троп и никаких созданий, проникших сюда из внешнего мира. Эта тропа должна была преградить путь как любому полностью смертному существу, так и любому полностью бессмертному. Тем самым я обеспечила нам возможность встретиться наедине.
— Именно так я сперва и подумал, но вокруг было полно других людей, — сказал Зейн. — Какие-то придурки на земле, на воде и в воздухе. Со мной трижды чуть не произошел несчастный случай.
— Неужели? — без особого удивления поинтересовалась Природа.
— Не делай вид, что тебе об этом неизвестно, Зеленая Мать!
Природа улыбнулась так, словно услышала комплимент. Ее довольно миловидное лицо было обрамлено буйной копной волос, то зеленых, как трава, то синих, как вода — цвета неуловимо переходили друг в друга и переливались. Их взгляды встретились, и оказалось, что глаза Природы напоминают два холодных глубоких омута, ярко освещенных огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109