Она встретила его у дверей.
— Зейн, я так волновалась за тебя! — в голосе девушки слышалось облегчение. — Противостоять Сатане…
— Ничего, я справлюсь. — Зейну не хотелось сваливать на нее еще большие опасения за собственную жизнь. Конечно, Сатана продолжит игру с новыми силами, но, если об этом узнает Луна, она может сотворить какую-нибудь глупость — например попытается покончить с собой. — Я просто зашел попросить тебя держаться, что бы ни произошло. И еще мне хотелось напомнить, что я тебя люблю.
Луна тут же переключилась на волновавший ее вопрос:
— Ты до сих пор бастуешь! Ты понимаешь, что это значит?
— Я быстро учусь, — заметил Зейн. — Люди страдают — это очень печально. Однако…
— Больницы забиты, — строго произнесла Луна. — Безнадежные больные не могут умереть, а новые продолжают поступать обычным порядком — и это всего за несколько часов. Ты представляешь, что будет твориться через несколько дней? Так продолжаться не может!
— Я знаю, это тяжело, — ответил Зейн. — Но другого выхода…
— Разве не ты разнес всю палату, чтобы избавить одного человека от жизни, исполненной боли и безнадежности? Ты же веришь в смерть!
— Да, я верю в смерть, — согласился Зейн, заново осознав это. — Я действительно в нее верю! Она — священное право живущего, единственное, что невозможно отрицать. Но в данном случае…
— Это ведь не спасение для них, — безжалостно продолжала Луна. — Несчастные не живут по-настоящему. Это всего лишь продление бессмысленного, безнадежного страдания.
— Правда, — неохотно согласился Зейн. — Смерть, разумеется, необходимая услуга для тех, чья жизнь подошла к концу. И лучше, если она будет быстрой и безболезненной, хотя…
— Я писала картину, — сказала Луна, указав на стоящий в гостиной мольберт.
Работа была выполнена лишь частично — ведь девушка провела дома всего несколько часов — и изображала ребенка, попавшего под машину. Рядом валялись останки не то велосипеда, не то магического коврика — очевидно, маленький наездник был слишком неосторожен. Зейн заметил, что части машины и коврика скомпонованы так искусно, что получившийся предмет невозможно было определить однозначно; символ, а не что-то конкретное.
Конечно, эта картина отражала душевное состояние Луны. Она умерла мучительной смертью, но осталась жива — и знала, что теперь в какой-то мере отвечает за муки тех, кто не в состоянии умереть.
— Но если из-за того, что тебя уже не будет и ты не сможешь его остановить, Сатана приберет Землю к рукам, — сказал Зейн, — миллионы душ, которые могли бы попасть на Небеса, окажутся обречены на мучения в Аду! Я должен предотвратить…
— Я не верю! — крикнула Луна. — Ад — всего лишь место, где отбывают наказание испорченные души. Со временем они исправляются и выходят на свободу!
— Да нет же! Я проверил по компьютеру Чистилища…
— Зейн, я приняла решение. Я хочу, чтобы ты прекратил свою…
Дверь вышибли. Наставив на Зейна пистолет, в дом ввалился зверского вида детина.
— А теперь, Смерть, ты сдохнешь! И я займу твое место!
— Как он прошел мимо грифонов? — поразилась Луна. — И где моя лунная бабочка?
— Мой господин. Сатана, расколдовал их, — со злобной ухмылкой заявил пришелец. — А ты, шикарная штучка, станешь моей первой добычей, когда я вступлю в должность.
— Ну, берегись, дурень, — Зейн расправил плащ и натянул капюшон. — Я неуязвим для оружия смертных.
— Уже нет. Смерть! — заорал головорез и поднял пистолет, целясь Зейну в сердце. — Ты нарушил свои обязанности, и теперь твоя магия не действует!
— Нет! — вскрикнула Луна, кинувшись на негодяя.
Раздался выстрел. Пуля попала Луне в правую ногу, и из раны хлынула кровь. Девушка скорчилась на полу.
Зейн никогда не лез первым в драку, но тут в нем проснулась отчаянная ярость. Пятно крови расплылось у него перед глазами до размеров взорвавшейся звезды. Он кинулся на громилу: одной рукой в перчатке оттолкнул направленное на него дуло, а другой врезал парню по физиономии.
Взломщик взвыл и грохнулся навзничь, выронив пистолет. Зейн обернулся к Луне, сидевшей в луже крови:
— Я отвезу тебя к врачу!
— Не надо! — Луна задохнулась. — Больницы переполнены теми, кто не может умереть. Для остальных просто нет места.
— Но ты же скончаешься от потери крови!
— Тогда тебе придется забрать мою душу — так ведь, Смерть? — Она улыбнулась ему сквозь боль. — И это будет… будет освобождением для всех остальных.
Зейн со внезапным ужасом осознал, что попал в двойную ловушку. Если бы он был убит, тот, кто встал бы на его место, забрал бы душу Луны и тем самым прекратил забастовку. Если же Луна будет умирать от раны у него на глазах, Зейн сам заберет ее, не выдержав зрелища страданий. В любом случае
— очко в пользу Сатаны.
— Зато теперь я понимаю, — Луна замолчала, чтобы перевести дыхание, — понимаю, сколь неутомим Сатана в своем стремлении избавиться от тебя. И теперь я уже не уверена, что мне следует уйти.
— Тебе нужна помощь. Я даже кровь остановить не сумею…
— Там у меня в мантии белый камушек, — голос Луны слабел. — Принеси его… Это исцеляющий камень…
Зейн бросился за камнем. Луна взяла его дрожащими пальцами и приложила к ноге. Кровотечение прекратилось, и ткани вокруг раны заметно стянулись.
— Это добавит еще немного прегрешений моей душе, — сказала она. — Черная магия… Впрочем, на себя мне наплевать. Наверное, ты делаешь куда больше, чем я думала, Зейн. Я буду тебя поддерживать.
— Правильно, — сказал Зейн, отчего-то рассердившись. — Но Сатана хочет твоей смерти, я всего лишь препятствие на его пути. Через несколько дней мое ходатайство рассмотрят и твоя участь будет изменена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109