А в то же время (конец сентября) на вопрос Жофра «достаточно ли снабжена ро
ссийская императорская армия артиллерийским снаряжением для беспрепя
тственного продолжения военных действий», военный министр Сухомлинов
отвечал: «настоящее положение вещей относительно снаряжения российско
й армии не внушает серьезного опасения»… Иностранных заказов не делало
сь; от японских и американских ружей, «для избежания неудобств от разноо
бразия калибров», отказывались.
Когда в августе 1917 года на скамью подсудимых сел виновник военной катастр
офы, личность его произвела только жалкое впечатление. Гораздо серьезне
е, болезненнее встал вопрос, как этот легкомысленный, невежественный в в
оенном деле, быть может, сознательно преступный человек мог продержатьс
я у кормила власти 6 лет. Какая среда военной бюрократии Ц «к добру и злу п
остыдно равнодушная» Ц должна была окружать его, чтобы сделать возможн
ым и действия и бездействия, шедшие неуклонно и методично ко вреду госуд
арства.
Катастрофа разразилась окончательно в 1915 году.
Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской ар
мии Ц отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кро
вавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость Ц физич
еская и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…
Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестоког
о боя 4-ой стрелковой дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой
тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защи
тниками их. Мы почти не отвечали Ц нечем. Полки, измотанные до последней с
тепени, отбивали одну атаку за другой Ц штыками или стрельбой в упор; лил
ась кровь, ряды редели, росли могильные холмы… Два полка почти уничтожен
ы Ц одним огнем…
Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, в
ам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действи
тельности:
Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой б
атареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефон
у немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и
облегчением…
И какой тогда тяжелой, обидной иронией звучало для нас циркулярное посла
ние Брусилова, в котором он, не имея возможности дать снаряды, с целью подб
одрить, «поднять дух войск», убеждал нас не придавать такого исключитель
ного значения преобладанию немецкой артиллерии, ибо были неоднократно
случаи, что тяжелая артиллерия, выпустив по нашим участкам позиции огром
ное число снарядов, не наносила им почти никаких потерь…
21 марта генерал Янушкевич[
Начальник штаба Верх. Главнок. вел. кн. Нико
лая Николаевича. В 1918 г. убит большевиками.
] сообщил военному министру: «свершился факт очищения Перемышля. Б
русилов ссылается на недостаток патронов Ц эту „betе-nоirе“ вашу и мою… Из в
сех армий вопль Ц дайте патронов»…


* * *

Я не склонен идеализировать нашу армию. Много горьких истин мне приходит
ся высказывать о ней. Но когда фарисеи Ц вожди российской революционной
демократии, пытаясь оправдать учиненный главным образом их руками разв
ал армии, уверяют, что она и без того близка была к разложению, Ц они лгут.

Я не отрицаю крупных недостатков в системе назначений и комплектовании
высшего командного состава, ошибок нашей стратегии, тактики и организац
ии, технической отсталости нашей армии, несовершенства офицерского кор
пуса, невежества солдатской среды, пороков казармы. Знаю размеры дезерти
рства и уклонения от военной службы, в чем повинна наша интеллигенция ед
ва ли не больше, чем темный народ. Но ведь не эти серьезные болезни армейск
ого организма привлекали впоследствии особливое внимание революционн
ой демократии. Она не умела и не могла ничего сделать для их уврачевания, д
а и не боролась с ними вовсе. Я, по крайней мере, не знаю ни одной больной сто
роны армейской жизни, которую она исцелила бы, или, по крайней мере, за кот
орую взялась бы серьезно и практически. Пресловутое «раскрепощение» ли
чности солдата? Отбрасывая все преувеличения, связанные с этим понятием
, можно сказать, что самый факт революции внес известную перемену в отнош
ения между офицером и солдатом, и это явление обещало при нормальных усл
овиях, без грубого и злонамеренного вмешательства извне, претвориться в
источник большой моральной силы, а не в зияющую пропасть. Но революционн
ая демократия в эту именно рану влила яд. Она поражала беспощадно самую с
ущность военного строя, его вечные, неизменные основы, оставшиеся еще не
поколебленными: дисциплину, единоначалие и аполитичность. Это было, и эт
ого не стало. А между тем, падение старой власти как будто открывало новые
широчайшие горизонты для оздоровления и поднятия в моральном, командно
м, техническом отношениях народной русской армии.
Каков народ, такова и армия. И, как бы то ни было, старая русская армия, страд
ая пороками русского народа, вместе с тем в своей преобладающей массе об
ладала его достоинствами и прежде всего необычайным долготерпением в п
еренесении ужасов войны; дралась безропотно почти 3 года; часто шла с голы
ми руками против убийственной высокой техники врагов, проявляя высокое
мужество и самоотвержение; и своей обильной кровью[
Французский депутат Люи М
артэн исчисляет потери армий одними убитыми следующими цифрами (в милли
онах):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26