] и ханом Нахичеванским. Оба они предлагали себя и свои войска в расп
оряжение государя для подавления «мятежа»…
Было бы ошибочно думать, что армия являлась вполне подготовленной для во
сприятия временной «демократической республики», что в ней не было «вер
ных частей» и «верных начальников», которые решились бы вступить в борьб
у. Несомненно, были. Но сдерживающим началом для всех их являлись два обст
оятельства: первое Ц видимая легальность обоих актов отречения, причем
второй из них, призывая подчиниться Временному правительству, «облечен
ному всей полнотой власти», выбивал из рук монархистов всякое оружие, и в
торое Ц боязнь междуусобной войной открыть фронт. Армия тогда была посл
ушна своим вождям. А они Ц генерал Алексеев, все главнокомандующие Ц пр
изнали новую власть. Вновь назначенный Верховный главнокомандующий, ве
ликий князь Николай Николаевич, в первом приказе своем говорил: «Установ
лена власть в лице нового правительства. Для пользы нашей родины я, Верхо
вный главнокомандующий, признал ее, показав тем пример нашего воинского
долга. Повелеваю всем чинам славной нашей армии и флота неуклонно повино
ваться установленному правительству через своих прямых начальников. Т
олько тогда Бог нам даст победу».


* * *

Время шло.
От частей корпуса стало поступать ко мне множество крупных и мелких недо
уменных вопросов:
Кто же у нас представляет верховную власть: Временный комитет, создавший
Временное правительство, или это последнее? Запросил, не получил ответа.
Само Временное правительство, по-видимому, не отдавало себе ясного отче
та о существе своей власти.
Кого поминать на богослужении?
Петь ли народный гимн и «спаси Господи люди Твоя»?.. Эти кажущиеся мелочи в
носили, однако, некоторое смущение в умы и нарушали установившийся военн
ый обиход. Начальники просили скорее установить присягу. Был и такой воп
рос: имел ли право император Николай. Александрович отказаться от прав п
рестолонаследия за своего несовершеннолетнего сына?..
Скоро, однако, другие вопросы стали занимать войска: получен был первый п
риказ военного министра Гучкова, с изменениями устава внутренней служб
ы в пользу «демократизации армии»[
От 5 марта.
]. Этим приказом, на первый взгляд довольно безобидным, отменялось т
итулование офицеров, обращение к солдатам на «ты» и целый ряд мелких огр
аничений, установленных для солдат уставом Ц воспрещение курения на ул
ицах и в других общественных местах, посещения клубов и собраний, игры в к
арты и т. д.
Последствия были совершенно неожиданные для лиц, не знавших солдатской
психологии. Строевые же начальники понимали, что, если необходимо устран
ить некоторые отжившие формы, то делать это надо исподволь, осторожно, а г
лавное, отнюдь не придавая этому характера «завоеваний революции»… Сол
датская масса, не вдумавшись нисколько в смысл этих мелких изменений уст
ава, приняла их просто, как освобождение от стеснительного регламента сл
ужбы, быта и чинопочитания.
Ц Свобода, и кончено!
Впоследствии военному министру, в приказе 24 марта, пришлось разъяснять т
акие, например, положения: «воинским чинам предоставлено право свободно
го посещения, наравне со всеми гражданами, всех общественных мест, театр
ов, собраний, концертов и проч., а также и право проезда по железным дорога
м в вагонах всех классов. Однако, право свободы посещения этих месть отню
дь не означает права бесплатного пользования ими, как то, по-видимому, пон
ято некоторыми солдатами»…
Нарушение дисциплины и неуважительное отношение к начальникам усилили
сь. В частях, и особенно в тыловых, начала сильно развиваться карточная иг
ра с дурными последствиями для солдат, имевших на руках казенные деньги
или причастных к хозяйству. Командовавший 4-ой армией для прекращения эт
ого .явления принял весьма демократическую меру, запретив на время войны
карточную игру всем Ц генералам, офицерам и солдатам. Временное правит
ельство только 22 августа 1917 года, обеспокоенное последствиями этого, каза
лось, мелкого изменения устава в пользу демократизации, сочло себя вынуж
денным особым постановлением «воспретить военнослужащим на театре вое
нных действий, а также в казармах, дворах, военных помещениях и вне театра
войны Ц всякую игру в карты».
Но если все эти мелкие изменения устава, распространительно толкуемые с
олдатами, отражались только в большей или меньшей степени на воинской ди
сциплине, то разрешение военным лицам во время войны и революции «участв
овать в качестве членов в различных союзах и обществах, образуемых с пол
итической целью»… представляло уже угрозу самому существованию армии.

Ставка, обеспокоенная этим обстоятельством, прибегнула тогда к небывал
ому еще в армии способу плебисцита: всем начальникам, до командира полка
включительно, предложено было высказаться по поводу новых приказов в те
леграммах, адресованных непосредственно военному министру. Я не знаю, сп
равился ли телеграф со своей задачей, достигла ли назначения эта огромна
я масса телеграмм, но все те, которые стали мне известны, были полны осужде
ния, во всех сквозил страх за будущее армии.
А в то же время Военный совет, состоявший из старших генералов Ц якобы хр
анителей опыта и традиции армии Ц в Петрограде, в заседании своем 10 марта
постановил доложить Временному правительству:
«…Военный совет считает своим долгом засвидетельствовать полную свою
солидарность с теми энергичными мерами, которые Временное правительст
во принимает в отношении реформ наших вооруженных сил, соответственно н
овому укладу жизни в государстве и армии, в убеждении, что эти реформы наи
лучшим образом будут способствовать скорейшей победе нашего оружия и о
свобождению Европы от гнета прусского милитаризма».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26