Но это еще не значит, что леди Кингсли рассказала правду. Разве мог циничный и распутный Берн всерьез думать о браке? Если бы не его странная реакция при встрече с леди Кингсли, Кристабель не поверила бы ни слову.
Стокли вдруг взглянул на другой конец стола и улыбнулся. Проследив за его взглядом, Кристабель обнаружила, что Берн наблюдает за ними с откровенно злым выражением.
Неужели он догадался, о чем рассказывает лорд Стокли? Или эта ярость вызвана какой-то другой причиной?
— Так что же произошло между ними? — прошептала Кристабель, твердо решив вытянуть из хозяина все, что он знает об этой странной истории. — Как я понимаю, она ему отказала?
— Разумеется, отказала. — Стокли с удовольствием делился столь пикантной сплетней. — Леди Кингсли была дочерью преуспевающего коммерсанта. Когда она начала выезжать, Берн еще только открыл свой клуб. И хотя у него были отличные связи и он с легкостью получал приглашения на все балы, где бывала она, ее семья, конечно, и слышать не хотела о таком зяте.
— А что думала сама леди Кингсли?
— Она, возможно, и согласилась бы, если бы не положение Берна. Он может быть неотразимым, когда захочет. Но в конце концов, он ведь был никто — ни родства, по крайней мере признанного, ни состояния. И не исключено, что его интересовало только приданое, о чем, разумеется, должна была подумать семья девушки.
Кристабель никак не могла поверить, что Берн способен жениться ради денег, что бы он там ни говорил об отсутствии души.
— Она сама вам об этом сказала?
— Другими словами, но, в общем, это ведь очевидно. Родственники были напуганы, и, когда появился Кингсли и проявил к ней интерес, они на нее надавили, и она поступила так, как и любая разумная девушка на ее месте, — вышла за него замуж.
Кристабель едва не фыркнула вслух. Разумная девушка, можно подумать! Любая разумная девушка послушалась бы своего сердца. А ведь ясно, что когда-то сердце леди Кингсли принадлежало Берну, возможно, и сейчас принадлежит. Не потому ли оказалась она в постели лорда Стоили? В чем-то он похож на Берна.
А был ли Берн влюблен в леди Кингсли? Или любит ее и до сих пор?
Пытаясь разрешить этот мучительный вопрос, Кристабель перевела взгляд на Стокли и была поражена злорадством, написанным на его лице. Неужели этот гадкий человек специально…
— Поэтому вы и пригласили ее, да? Чтобы помучить Берна?
— Я пригласил ее потому же, почему пригласил и вас, моя милая. Потому что вы обе прекрасно играете в вист. — Стокли двусмысленно улыбнулся: — Хотя в вашем случае я могу судить об этом только по тому, что Берн выбрал вас своим партнером.
Если Кристабель и нужна была дополнительная причина, чтобы играть хорошо, она ее нашла.
— Вы рассудили правильно, сэр. Я решительно намерена завоевать главный приз.
Он наклонился еще ближе и проговорил ей в самое ухо:
— А если не получится с призом, вы легко можете завоевать хозяина этого дома.
От его шепота дрожь отвращения пробежала по спине Кристабель, и она уже собиралась резко ответить на столь дерзкое предложение, когда общее внимание привлек громкий голос Берна:
— Так что там за новые правила, Стокли? Сколько ты собираешься держать нас в неведении?
Улыбнувшись Кристабель, хозяин поднялся и заговорил:
— Спасибо, Берн, что напомнил мне.
Стокли коротко объяснил, что отныне партнеры для каждого нового роббера будут выбираться по жребию.
— Как только начнется выбывание, — продолжил он, не обращая внимания на гул протестов, — проигравшим будет предложено уехать из поместья. — Стокли мельком взглянул на Кристабель и добавил: — На мое усмотрение, разумеется.
Кристабель изо всех сил старалась скрыть испуг. А что, если не удастся найти письма до начала выбывания? Что тогда делать? И что означают слова «на мое усмотрение»?
Гости громко заговорили, не скрывая своего разочарования. Очевидно, они предполагали пользоваться гостеприимством Стокли всю неделю.
— А в чем причина этих перемен? — Берн задал вопрос, который не осмеливались высказать вслух другие.
Стокли снисходительно пожал плечами:
— Меньше народу будет бродить между столами во время решающих партий. Меньше возможностей для жульничества.
— Скажите прямо, лорд Стокли, — сердито потребовала леди Дженнифер, — что делаете это только потому, что Берн решил сменить партнера. Из-за его минутного увлечения наказаны будут все остальные.
Все обернулись, чтобы взглянуть на «минутное увлечение» Берна. Кристабель невольно покраснела.
Выражение лица лорда Стокли резко изменилось.
— Я делаю это потому, — проговорил он ледяным голосом, — что в прошлом году было много жалоб на то, что главный приз всегда достается нам с Берном. Я не позволю обвинять себя и своих друзей в мошенничестве. С новыми правилами игра становится намного честнее. И в конце концов, это мой дом. Мой дом и мои правила.
Спорить с этим было бессмысленно, тем не менее, выходя из столовой, многие гости недовольно переговаривались.
После обеда все направились в большой бальный зал, на неделю превращенный в комнату для игры. К немалому облегчению Кристабель, ее партнером на первый роббер оказалась леди Хангейт. Сама леди Хангейт, похоже, радовалась этому гораздо меньше.
— Очень надеюсь, что сегодня вы будете играть в полную силу, — многозначительным тоном сказала она.
— Я вас не разочарую, — заверила ее Кристабель. Настроена она была очень серьезно. Нельзя допустить, чтобы ее выгнали из поместья в числе первых проигравших, даже если для этого ей придется флиртовать с хозяином.
Черт побери Стокли с его кознями! Даже после пяти часов игры Гэвин так и не разобрался в истинных намерениях хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102