Мой клиниче-
ский опыт приводит меня к заключению, что теперь
гораздо чаще в качестве защиты встречается проекция.
Мы проецируем на другого те свойства и черты, кото-
рые неприемлемы для нас в нас самих. Это позволяет
нам поддерживать фантазию или фикцию того, какими
мы себя представляем, и не соприкасаться с тем, како-
вы мы действительно, не принимать этого. Это про-
блема интроекции: проглатывания целиком, не проже-
вав как следует, какой-либо идеи.
Первая психотерапевтическая задача, которую я
ставлю перед собой, работая с человеком - помочь ему
принять самого себя. Пациенты могут с чувством
говрить мне: <Я хочу изменить себя, не быть таким,
какой я есть>, - <Я не нравлюсь себе, когда я та-
кой>, - <Я так глуп>, - и т. п. Однако они собирают-
ся изменить то, какие они есть, не путем полного пе-
реживания своего поведения, которое связано с дис-
комфортом, смущением, радостью, унижением, воз-
буждением, удовольствием, стыдом, - то есть чувства-
ми, а путем осуждения своего поведения как
<дурного>, <ГЛУПОГО>, <неприемлемого> и т. п., - то
есть посредством интеллектуального суждения. Они
хотят <говорить о> вместо того, чтобы полностью пе-
режить то, что они делают. И тем не менее эти самые
люди спешат подтверждать трюизм, что <мы учимся на
опыте>: они путают <думание о> с переживанием, с
опытом.
Я полагаю, что если я полно переживаю то, что я
делаю, и то, как я веду себя, то я смогу успешно за-
вершить определенный фрагмент поведения и научить-
ся чему-то из этого опыта. Решает то, как я учусь: пе-
реживаю ли я полностью, всем организмом, испытывая
и обдумывая свои чувства и ощущения, или я ограни-
чиваю свой опыт <думанием о>.
Когда мой пациент рассказывает: <Я опять это сде-
лал. Я рассердился на жену и ударил ее>, - он расска-
зывает мне историю (воспоминание о событии, которое
уже произошло). Я могу спросить: <Что вы сознаете
сейчас?> - Если он отвечает: <Ну посмотрите только,
как я глуп, я никогда не учусь, я каждый раз опять
веду себя как идиот!> - я могу переспросить: <Вы
имеете в виду ~ рассказывая мне эти истории?> - Если
только он начнет сознавать, что он делает сейчас, рас-
сказывая мне свою историю и таким образом сохраняя
две ситуации незавершенными (ту, в которой он уда-
рил жену, - тем, что рассказывает мне это воспомина-
ние; и ситуацию использования этого воспоминания
при мне сейчас ~ может быть в целях разыгрывания
<хорошего пациента>, который кается в том, что он
такой <плохой> и <глупый>) - он получит возмож-
ность понять, каким образом он остается глупым. Он
может научиться, только полностью сознавая то, что
он переживает. В противном случае он разделяет себя
на два (иногда больше) аспекта.
Перлз называл эти два <я> <собакой снизу> и
<собакой сверху>, которые постоянно ведут внутрен-
ний (может быть лучше сказать - неформальный)

диалог. <Ты, дурак, идиот, зачем же ты опять ее уда-
рил?> - <Ой-ой, я виноват, я больше никогда так не
буду делать>. - Или: <Сколько раз я тебе говорил,
чтобы ты не повторял эту глупость?> - <В следующий
раз я ни за что так не сделаю, обещаю>. - перлз
утверждает, что <собака снизу> обычно побеждает, по-
скольку она не держит обещаний, саботирует и пр. Я
полагаю, что <собака снизу> побеждает всегда.
Интеграция этих <я> - полное принятие себя таким,
каков человек есть, а не каким он должен быть, - ве-
дет к возможности изменения. Но пока человек на-
стаивает на своей разделенноеT и не признает полнос-
тью (то есть не переживает полностью за каждую из
сторон от своего имени), что и как он делает, - изме-
нение не происходит.

Роберт У. РЕЗНИК
ЯД, В КУРИНОМ БУЛЬОНЕ
Чтобы приготовить бульон
из цыпленка, нужно убить цыпленка. Хотя для
цыпленка это и не лучший способ самоактуализации,
но зато жертва делает его полезным. Долить воды, по-
ложить лук, зелень, специи, - и вы получаете нечто,
готовое для оказания <необходимой помощи>. Накор-
мить куриным бульоном - это ли не <помощь> друго-
му, это ли не способ что-то для него сделать, чтобы он
лучше себя почувствовал?
Нечто шарообразное, губчатое - вроде бессозна-
тельного, не правда ли? - на девять десятых погруже-
но в жидкость. Пока незадачливый гурман распробует
блюдо, суп вокруг подводного шара остывает, и, как
умирающая субмарина, он выбрасывает из себя пленку
жира. ВНИМАНИЕ: куриный бульон может быть
столь же смертелен для реципиента, как для пожерто-
вавшего собой цыпленка. Но есть противоядие от того,
чтобы закружиться с отрезанной головой .
Многие психотерапевты считают себя профессио-
нальными <помощниками> и устанавливают <отноше-
Перевод М. Папуша.
/Прим. перев./ Эта замечательно <расфокусированная>
метафора (кому <помогает> цыпленок? кто ест бульон? и
кому, наконец, отрезали голову, чтобы получился
симкинский мячик, плавающий в собственном бульоне-
среде, отвергая злокозненное <бессознательное>?) основана,
среди прочего, на игре слов: to help oneself - подкрепиться,
то есть поесть, наряду с более обычным to help - помочь.

ния, несущие помощь>. Осторожно! Такие люди опас-
ны! Если <помощь> удается, она убивает человеческое
в пациентах, препятствуя их развитию. Она тем более
коварна, что как правило эти терапевты хотят проти-
воположного. Они хотят для пациента роста, жизни,
бытия, - и лишают его всего этого своей <помощью>.
Различие между действительной поддержкой и
<помощью> вполне ясно: делая для другого то, что он
может сделать для себя сам, мы гарантируем, что он
никогда не узнает о возможности стоять на собствен-
ных ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85