Кил Дрю шумно вздохнул. – Что ты сидишь как на иголках?! – прикрикнул я. – Не шуми или выметайся отсюда!
– Простите, сэр. – Бедняга начал лихорадочно собирать в коробку дискеты.
– Отставить! – Ну почему я не выдерживаю ровный тон? Куда меня все время несет? Толливер прав, с кадетами надо быть ровнее. – Что с тобой, Кил?
– Простите, сэр, но я никак не могу в это въехать. «Основы электротехники» – сплошные амперы, омы и ватты.
– Этот предмет требует усидчивости, – с видом бывалого мудреца промолвил я.
– Зачем офицерам вся эта чепуха? Автоматика в инженерном отделении корабля сама все делает. А сам инженер на что? – Кил осторожно взглянул на меня, пытаясь понять, не слишком ли грубо и прямолинейно он выражается при начальнике Академии.
– Офицер должен быть всесторонне образованным человеком, Кил, – изрек я.
– Я еще могу запомнить, что мощность измеряют ваттами, ток – амперами, а сопротивление – омами. Могу запомнить, что сопротивление обозначается буквой R, и прочие обозначения тоже. Но все эти формулы… Откуда они берутся? Я их никогда не выучу.
– Выучишь, – улыбнулся я и отчеканил в рифму:
– «Ток в квадрате множь на R, мощность – есть. Решил пример!» Повтори.
Кил удивленно вылупился на меня, но повторил мнемонический стишок правильно. Греясь в лучах кадетского восхищения, я научил его еще нескольким запоминалкам.
– Так и правда можно выучить формулы! Сэр, откуда вы все это знаете?
Мы снова занялись каждый своим делом. Кил уже не шумел, не раздражал меня ерзаньем. Наконец он выключил компьютер, потянулся, улыбнулся.
– Спасибо, сэр, ваши стишки очень мне помогли.
Я тоже вроде бы испытал облегчение, словно сбросил несколько килограммов. Ну, точно! Гора с плеч свалилась!
– Тогда беги в казарму, а то опоздаешь к отбою. – Я поднес чашку ко рту и вдруг пролил на рубашку кофе. – Черт!
– Есть, сэр. – Кил как-то слишком уж резко встал и даже слегка подпрыгнул. – Ой!
Взревела сирена тревоги, из динамика раздался голос:
– ОТКЛЮЧИЛИСЬ ГРАВИТРОНЫ! ОТКЛЮЧИЛИСЬ ГРАВИТРОНЫ!
Я схватил микрофон, загремел приказами:
– Перекрыть коридоры! Надеть скафандры! Толливер, Торн, в кабинет начальника!
Сила тяжести уменьшилась в шесть раз, я встал со стула и врезался головой в потолок, отскочил вниз, успел вцепиться в кресло. Кил Дрю наблюдал за моими маневрами с отвисшей челюстью.
Первым ко мне в кабинет штетел Джефф Торн с озорным оскалом.
– Отключили-таки! – ликовал он. – Молодцы! – Рот его растянулся до ушей.
– Кто отключил? – оторопел я.
– Гардемарины! Кто же еще?! Гардемаринам наконец удалось отключить гравитроны!
Вот оно в чем дело! Я связался с пунктом управления гравитронами:
– Пункт гравитронов! Пункт гравитронов! Ответьте! Никто не отвечал. Вошел Толливер, следом за ним сержант Кина Обуту.
– Впервые! Впервые за долгие годы! – шумел Джефф. – Сумели! Мы не смогли, а они сумели!
Кил Дрю заулыбался, я нахмурился. Пацан, салага еще, а понимает!
– Кадет! В казарму! – приказал я.
– Есть, сэр!
– Он не пройдет, сэр, коридоры герметично перекрыты, – саркастически заметил Толливер.
– Ладно, тогда…
– Докладывает дежурный по гравитронам Сивер! – грянул из динамика голос разъяренного техника. – Я на электростанции. Вышел на секунду, а эти ублюдки отключили гравитроны, ввели в замок другой шифр и заперли дверь! Я не могу войти в пункт управления гравитронами!
– Какого черты вы вышли из пункта?! – рявкнул я.
– Да кадет пришел, набрехал, будто меня срочно вызывают в инженерное отделение!
– Какой кадет?
– Волосы длинные такие, белые, а брови густые-густые. А как зовут – не знаю. Думаете, я помню их, ваших кадетов? Они все на одно лицо!
– Загримировался, наверно, – пробормотала Обуту. – У нас нет кадетов с длинными белыми волосами.
– Сэр, – продолжал жаловаться из динамика техник, – даже если я попаду в чертов пункт, потребуется час, чтобы запустить эти хреновы гравитроны!
– Открывайте дверь как хотите! – зарычал я. – Вызовите бригаду сварщиков! Что угодно! Но гравитроны должны быть запущены как можно скорее! – Я переключил связь на казармы.
– Докладывает сержант Радс, сэр. У нас тут…
– Знаю, черт бы их всех побрал! – Я бешено крутанулся к Торну, чуть не вылетев из кресла. – Торн! Найти поганцев! Выпороть! Выгнать!
– Позвольте мне решить этот вопрос без излишней жесткости, сэр.
– Выгнать! – бушевал я. – Пусть улетают домой! Нет! Оставить! Отдать негодяев под трибунал! – Поносившись по кабинету, я малость пришел в себя и заглох.
– Это всего лишь детская шалость, сэр, – вступилась за «негодяев» Обуту.
– Всего лишь? – Ничего себе, шалость. Из-за них я пролил на себя кофе! Из-за них я то и дело вылетаю из кресла! Наглые гардемарины! До чего наглые! Вот раньше, когда я был гардемарином, тогда…
Джефф Торн хитро мне подмигнул. Наивный, думает, кадет Дрю ничего не замечает. Уголки мох губ слегка дернулись вверх.
– Ладно, Торн, – согласился я, – делай с поганцами, что хочешь. – Может, у него хватит ума их выпороть. Гардемарины должны понять, что за удовольствия надо платить. Я повернулся к Толливеру:
– Наверняка ночью в казармах будет кавардак, хаос, метание подушек или что-то похуже. Скажите сержантам, пусть не вмешиваются. В конце концов, за всю историю Академии это первый случай. Гардемаринам еще ни разу не удавалось добиться такого оглушительного успеха. Так не будем же омрачать кадетам их праздник. А вы, кадет Дрю, что лы-битесь, как дурачок?! Ничего смешного тут нет!
Откуда во мне столько легкомысленности? Неужели во всем виновата чересчур слабая гравитация Луны?
Ардвелл Кроссберн держался подчеркнуто официально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142