– Какого хрена вы за мной…
– Бегите, парни! – приказал им Джефф. – Нам надо поговорить. Живо!
– Есть, сэр. – Испуганно козырнув, кадеты понеслись прочь.
– Не я спас «Дерзкого», рыба спасла! – орал я, как сумасшедший. – А на Надежде я совершил уголовное преступление! Врут журналюги, не верь им.
– Полегче, капитан, – увещевал меня Джефф.
– Думаешь, я кривляюсь?! Нет! Это правда!
– Ладно, ты не герой, только не шумите, мистер Сифорт.
В голосе Джеффа воскресли те самые непередаваемые нотки, которые я так обожал в далекие кадетские времена, и вдруг я снова почувствовал себя одиноким маленьким страдальцем, которому судьба нежданно-негаданно подарила сильного, умного друга.
– Знаешь, Джефф, – чуть не всхлипнул я, – не получается у меня ладить с людьми. Я ору на всех, издеваюсь над подчиненными. Как только понял, что Сандра Экрит не любит сидеть за одним столом с кадетами, так сразу заставил ее помогать кадету осваивать навигацию. Мне нужен помощник, способный обуздать мой дурной нрав.
– Ничего с Сандрой не случится, – усмехнулся Торн.
– Ты даже не представляешь, чего мне стоило выцарапать тебя из Каллисто! Хигби мне этого никогда не простит. Как я ему грубил! угрожал! А он ведь старше меня!
– Поделом ему. Ты правильно ему врезал.
– Нет, Джефф, ты не представляешь! Я сжег за собой все мосты!
– Вижу, что ты вот-вот сорвешься с нарезки. Нервишки пошаливают?
– При чем здесь нервы!
– Пойдемте-ка, мистер Сифорт, ко мне.
Я хотел возмутиться – лейтенант приказывает капитану! – но почему-то покорно поплелся за ним.
Оставив меня в гостиной, он закрыл дверь в спальню (но я успел заметить скомканную постель), зашел в свой домашний кабинет и, вернулся с бутылкой джина.
– Не пей сейчас, Джефф, пожалуйста, – взмолился я.
– Я и не собирался. Это для тебя. – Он плеснул в стакан немного джина, бросил пару кубиков льда, протянул мне. – Пей.
Я послушно хлебнул, поморщился – давненько не пробовал крепких напитков – и снова завел свою волынку:
– Джефф, ну почему все-таки ты не хочешь завербоваться на следующий срок? Ты так мне нужен. Оставайся.
– Я гожусь в образцовые офицеры? Видишь? – Джефф обвел рукой грязную квартиру. – Нам вдалбливали в голову высокие понятия: честь, храбрость, самоотверженность. А в действительности армия живет по-другому. Я по таким законам жить не хочу.
– В моих глазах ты был самым лучшим гардемарином.
– Чушь собачья.
– Да знаешь, что ты для меня значил! – вскрикнул я и бухнул стакан на стол так, что выплеснулся джин.
– Забыл, как тебя из-за меня выпороли?
– Ты о «походе» в камбуз? Ерунда какая!
– А я жалел о том проколе долгие годы. Я во всем был виноват, один только я…
– Не дури, Джефф. – Я быстро промокнул на столе капли джина.
– Ник, может быть, я действительно чем-то помог тебе тогда, но все это в прошлом. Я неудачник. История с камбузом, потом с женой Дагани… Слишком много ошибок.
Как же его образумить? Я медленно потягивал капли со дна стакана. Наконец пришла дельная мысль.
– Скажи, Джефф, зачем ты перебил меня, когда я орал на кадетов?
– Они были не виноваты, а ты мог влепить им кучу нарядов.
– Ну и что? Они же всего лишь кадеты.
– Не прикидывайся, будто ты не считаешь их за людей.
– В том-то и дело, что иногда не считаю. Вот для чего ты нужен мне, Джефф.
Печально помолчав, он задумчиво вздохнул:
– Жаль, что нам не довелось служить вместе, Ник.
– Жаль… Ты удержал бы меня от преступлений, не позволил бы мне погубить свою душу. Только не спрашивай, как это произошло. Все равно не скажу.
Джефф откинулся на спинку кресла, снова умолк и погрузился в задумчивость.
– Ник, – наконец устало промолвил он, – куда делись надежды нашей юности?
– Умерли от старости. – Я встал. – Спасибо за джин. Джефф, ты же видишь, что со мной происходит, я не справляюсь с обязанностями. Не уходи в отставку, помоги мне.
– А знаешь, я ведь действительно думал, что ты вызвал меня лишь для того, чтоб рассчитаться за тот дурацкий случай в камбузе.
– Пожалуйста, не уходи в отставку.
– Ладно, подумаю, сэр.
Больше я его не упрашивал. Я знал – он останется.
17
Я нетерпеливо поглядывал в иллюминатор шаттла. Еще два шаттла ждали своей очереди подплыть, медленно маневрируя, к стыковочным узлам гигантского корабля «Веллингтон». Какая скука! Придется вести вежливые беседы с политиками и высоким начальством Военно-Космических Сил, с теми самыми офицерами, которые по выражению адмирала Дагани представляют собой «второй» флот.
За мной на сиденьях ерзали кадеты. Гардемарин Адам Тенер что-то шепнул Йохану Стрицу, и оба довольно заржали. Я обернулся, пронзил их лазерным взглядом, и пацаны мигом притихли.
– Если я пожалею, что взял вас с собой, то вы пожалеете еще больше! – пригрозил им. я.
Пацаны съежились.
Бледный, подавленный Роберт Боланд, недавно переживший приступ тошноты, выпрямился; Стриц и Арнвейл смиренно опустили глаза; Джеренс Бранстэд зарделся. Вскоре кадеты по команде Адама тихонько поднялись с мест и пошли в хвостовую часть к огромному иллюминатору. Меня грызло раскаяние. Стыковка задерживается, но при чем здесь гардемарин и кадеты? Какого черта я срываю на них злость?
Зачем я взял их на столь важную церемонию? Достойны ли они столь щедрого поощрения? Правда, Бранстэд и Боланд – лучшие по дисциплине и успеваемости, но можно было наградить их скромнее: объявить благодарность, освободить на неделю от очередных нарядов на камбузе. Что скажут мои коллеги? Капитан Сифорт таскает на государственные церемонии детей!
Ну и ладно. Будет благовидный предлог уйти с поста начальника Академии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142