Профессор намеренно утрировал некоторые моменты, решив просто поиздеваться и над Суллой, и над режиссерами римских спектаклей. Вангеру была интересна реакция остальных персонажей его галлюцинации на смелые высказывания Элиания «не по тексту».
Облаченный в сенаторскую тогу Красс вынул меч из ножен стоявшего рядом военного префекта и сделал шаг вперед.
– Позволь, Счастливый, я заставлю его замолчать.
Это было забавно, но при виде острого меча Элианий (вернее, профессор Вангер) поежился. Возникла пауза, в течение которой он стал искать глазами странного человека. Тот должен быть здесь, и если не в свите Суллы, то где-то поблизости, в этом сне.
Сулла резко повернулся и направился в сторону главного зала курии. Все поспешили следом, стараясь не смотреть на дерзкого сенатора. Профессор постоял несколько секунд, затем вышел на улицу.
И здесь он сразу заметил того, кого искал. Неподалеку от небольшого алтаря, на котором жрец по заказу какого-то гражданина резал очередную курицу, стоял худощавый, словно высушенный солнцем, пожилой человек в длинных штанах и неумело навернутой на тело тоге. Вангер решительно подошел к нему.
– Могу я поинтересоваться, кто вы такой?
Впервые в своих снах он обратился на «вы», а когда увидел замешательство на лице человека в мятых розовых штанах, представился:
– Что касается меня, то я – профессор Вангер из Мюнхена.
Худой старикан осмотрелся и сделал знак отойти в сторону.
– Профессор Гараман, – назвал он себя. – Тоже историк, как и вы, только занимаюсь вашей эпохой.
– Нашей эпохой?
– Ну да, да. Вашим тысячелетним Третьим рейхом, который, по счастью, оказался не таким уж и тысячелетним. Пойдемте куда-нибудь, где нас никто не увидит. Надо поговорить.
Они отошли еще дальше и спрятались в тени северного портика небольшого храма.
– Я тут нелегально, господин Вангер, – пояснил Гараман. – Все хотел первым вступить с вами в контакт, но не решался. Хорошо, что вы обо всем уже знаете.
– Ну, положим, я знаю только о том, что участвую в какого-то рода инсценировках, а также догадываюсь, с какой целью они затеяны. Однако у меня к вам куча вопросов.
– Да-да, конечно. К сожалению, не на все из них я смогу ответить.
– Вы, как я понимаю, из будущего? Вы часом не Шнайдер?
– Боже упаси. Я же сказал уже, что меня зовут Гараман. Я руковожу в нашей академии отделом диктатур двадцатого века.
«Хоть я давно уже готов к подобному, но все равно чертовщина какая-то, – подумал Вангер. – Выходит, для него я покойник. Может, я просто сплю обычным дурацким сном?»
– Как такое возможно, профессор Гараман?
– Что я руковожу отделом? – обиделся старикан. – А, вы имеете в виду, как возможно, что мы с вами общаемся? Возможно, уверяю вас. Возможно еще и не такое, но у нас, к сожалению, сейчас нет времени на все это. Давайте поговорим о книгах.
– Давайте, – согласился Вангер. – Какого черта вы мне их подбросили?
– Ну, во-первых, вам их принес ваш приятель Белов, которого никто об этом не просил. Во-вторых, все это результат ошибки наших растяп из группы по копированию… Впрочем, на них сейчас тоже нет времени. Лучше ответьте: вы о книгах никому не рассказывали?
– Пока нет.
– Что значит «пока»? Я убедительно прошу вас не пока, а вообще никогда никому не говорить о Шнайдере! Вы, как историк, должны понимать, что произошло недоразумение. Читали у фантастов о проблемах причины и следствия?
– Я понимаю, что вы хотите сказать, однако должен заметить, что в данном случае для меня такой проблемы не существует. Это у вас там проблемы…
– Вы заблуждаетесь, Вангер. Вы думаете, что эти сны – единственное средство в руках наших психологов? – Гараман перешел на шепот – Должен вам сообщить по секрету, что с вами поступили так… – он подбирал слово, – ну, достаточно корректно, что ли, только благодаря мягкости нашего президента. Не хочу вас пугать, но в арсенале психологов есть такое чудовищное средство, как, например, амнезия. Вплоть до полной потери памяти, включая родной язык. Вы представляете…
Вангеру стало не по себе Он на миг вообразил, что однажды, проснувшись, будет лежать и хлопать глазами, лишенный вместе с памятью и собственного «я».
– Что вы от меня хотите?
– По-прежнему ведите себя благоразумно. Что бы ни случилось, какие бы невзгоды ни уготовила вам судьба. Пообещайте сделать это не из страха, а сознательно. А я в долгу не останусь.
– Что вы имеете в виду?
– Как историк, я понимаю, что значит для человека нашей с вами профессии узнать о прошлом то, о чем никто не догадывается. Поэтому в обмен на ваше молчание о будущем я готов дать вам некоторую информацию о прошлом, причем по вашему предмету. – Гараман обвел рукой Форум, очевидно, имея в виду древний Рим. – Ну как, идет?
«Ну и дела! – думал про себя профессор. – Стоим тут и торгуемся, как на базаре. Однако ничего не остается, как соглашаться. Этот старик в штанах прав Но что он там говорил о грядущих невзгодах?»
– Какую информацию?
– Ничего сногсшибательного и тем не менее много интересных подробностей и уточнений. Но опять же с одним условием: если вы решите кому-нибудь о них рассказывать, то никаких ссылок на меня.
– Вот тебе раз! На кого же мне ссылаться? – полушутя-полусерьезно спросил Вангер. – На родовую память, что ли? Как у Вилигута и ему подобных?
– Вы имеете в виду Карла Вилигута? А что, хорошая идея. Зато вы сами будете уверены, что ваша память не выдумка и не фальсификация. А если серьезно, дополнительные сведения в первую очередь прояснят для вас лично некоторые темные моменты, помогут во многом разобраться. Только и всего. Но разве Рим не стоит мессы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188