Спускаясь к завтраку, он задержался у двери Гарриса. Оттуда не было слышно ни звука. Он постучал, но никто не ответил. Он приоткрыл дверь и кое-как разглядел сквозь серую сетку влажную постель Гарриса.— Вы не спите? — тихо спросил он.— В чем дело, старина?— Извините меня за вчерашнее.— Это я виноват, старина. Лихорадка одолела. Меня лихорадило еще с вечера. Вот нервы и расходились.— Нет, это я виноват. Вы совершенно правы. Это было «В в».— Мы решим это жребием, старина.— Я вечером зайду.— Вот и отлично.Но после завтрака мысли его были отвлечены от Гарриса другими заботами. По дороге в контору он зашел к начальнику полиции и, выходя, столкнулся со Скоби.— Здравствуйте, — сказал Скоби, — что вы тут делаете?— Заходил к начальнику полиции за пропуском. Тут у вас требуют столько пропусков! Мне понадобился на вход в порт.— Когда же вы к нам зайдете, Уилсон?— Боюсь показаться навязчивым, сэр.— Глупости. Луизе приятно будет опять поболтать с вами о книгах. Сам-то я их не читаю.— Наверно, у вас времени не хватает.— Ну, в такой стране, как эта, времени хоть отбавляй, — сказал Скоби. — Просто я не очень-то люблю читать. Зайдем на минутку ко мне в кабинет, я позвоню Луизе. Она вам будет рада. Вы бы иногда приглашали ее погулять. Ей нужно побольше двигаться.— С удовольствием, — сказал Уилсон и тут же покраснел; к счастью, в комнате было полутемно.Он огляделся: так вот он, кабинет Скоби. Он осматривал его, как генерал осматривает поле сражения, хотя ему трудно было представить себе Скоби врагом. Скоби откинулся в кресле, чтобы набрать номер, и ржавые наручники на стене звякнули.— Вы свободны сегодня вечером?Заметив, что Скоби его разглядывает, Уилсон поборол свою рассеянность: эти покрасневшие глаза чуть-чуть навыкате смотрели на него испытующе.— Не понимаю, что вас сюда занесло, — сказал Скоби. — Такие, как вы, сюда не ездят.— Да вот так иногда плывешь по течению… — солгал Уилсон.— Со мной этого не бывает, — сказал Скоби. — Я все предусматриваю заранее. Как видите, даже для других.Скоби заговорил в трубку. Его голос сразу изменился, словно он играл роль — роль, которая требовала нежности и терпения и разыгрывалась так часто, что рот произносил привычные слова, а глаза оставались пустыми.— Вот и отлично. Значит, договорились, — сказал Скоби, кладя трубку.— Это вы чудно придумали, — отозвался Уилсон.— У меня все поначалу идет хорошо, — сказал Скоби. — Пойдите погуляйте с ней, а к вашему возвращению я приготовлю чего-нибудь выпить. Оставайтесь с нами ужинать, — добавил он с какой-то настойчивостью. — Мы будем вам очень рады.Когда Уилсон ушел, Скоби заглянул к начальнику полиции.— Я шел было к вам, сэр, но встретил Уилсона, — сказал он.— Ах, Уилсона. Он заходил ко мне потолковать о капитане одного из их парусников.— Понятно.Жалюзи на окнах были опущены, и утреннее солнце не проникало в кабинет. Появился сержант с папкой, и в открытую дверь ворвался запах обезьянника. С утра парило, и уже в половине девятого все тело было мокрым от пота.— Он сказал, что заходил к вам насчет пропуска, — заметил Скоби.— Ах, да, — сказал начальник полиции, — и за этим тоже. — Он подложил под кисть руки промокашку, чтобы та впитывала пот, пока он пишет. — Да, он говорил что-то и насчет пропуска, Скоби.
4 Уже стемнело, когда Луиза и Уилсон снова пересекли мост через реку и вернулись в город. Фары полицейского грузовика освещали открытую дверь дома, и какие-то фигуры сновали взад и вперед со всякой кладью.— Что случилось? — вскрикнула Луиза и пустилась бегом по улице.Уилсон, тяжело дыша, побежал за ней. Из дома вышел Али, неся на голове жестяную ванну, складной стул и сверток, увязанный в старое полотенце.— Что тут происходит, Али?— Хозяин едет в поход, — сказал Али, и его зубы весело блеснули при свете фар.В гостиной сидел Скоби с бокалом в руке.— Хорошо, что вы вернулись, — сказал он. — Я уж решил было оставить записку.Уилсон увидел начатую записку. Скоби вырвал листок из блокнота и успел набросать несколько строк своим размашистым неровным почерком.— Господи, что случилось. Генри?— Я должен ехать в Бамбу.— А разве нельзя подождать до четверга и поехать поездом?— Нет.— Можно мне поехать с тобой?— В другой раз. Извини, дорогая. Мне придется взять с собой Али и оставить тебе мальчика.— Что же все-таки стряслось?— С молодым Пембертоном случилось несчастье.— Серьезное?— Да.— Он такой болван! Оставить его там окружным комиссаром было чистое безумие.Скоби допил свое виски и сказал:— Извините, Уилсон. Хозяйничайте сами. Достаньте со льда бутылку содовой. Слуги заняты сборами.— Ты надолго, дорогой?— Если повезет, вернусь послезавтра. А что, если тебе это время побыть у миссис Галифакс?— Мне и здесь хорошо.— Я бы взял мальчика и оставил тебе Али, но мальчик не умеет готовить.— Тебе будет лучше с Али, дорогой. Совсем как в прежние времена, до того, как я сюда приехала.— Пожалуй, я пойду, сэр, — сказал Уилсон. — Простите, что я так задержал миссис Скоби.— Что вы, я ничуть не беспокоился. Отец Ранк шел мимо и сказал, что вы укрылись от дождя в старом форте. Правильно сделали. Он промок до костей. Ему бы тоже следовало переждать дождь — в его возрасте приступ лихорадки совсем ни к чему.— Разрешите долить вам, сэр? И я пойду.— Генри никогда больше одного не пьет.— На этот раз, пожалуй, выпью. Не уходите, Уилсон. Побудьте еще немножко с Луизой. А я допью и поеду. Спать сегодня не придется.— Почему не может поехать кто-нибудь помоложе? Тебе это совсем не по возрасту, Тикки. Трястись в машине целую ночь! Отчего было не послать Фрезера?— Начальник просил поехать меня. Тут нужны осторожность и такт — молодому человеку нельзя такого дела доверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84