Она протянула руку и пощупала подушку рядом, словно каким-то чудом все же могло оказаться, что она не одна, а если она не одна сейчас, то уже никогда больше не будет одна.
***
— Я бы этого никогда не заметил, миссис Скоби, — сказал отец Ранк.— А Уилсон заметил.— Мне почему-то не нравятся такие наблюдательные люди.— Это его профессия.Отец Ранк быстро кинул на нее взгляд.— Профессия бухгалтера?Она тоскливо спросила его:— Отец мой, неужели у вас не найдется для меня ни слова утешения?Ах уж эти разговоры в доме покойного, думал отец Ранк, пересуды о том, что было, споры, вопросы, просьбы, — сколько шума на краю тишины!— Вас слишком много утешали в жизни, миссис Скоби. Если то, что думает Уилсон, правда, тогда он нуждается в утешении.— Вы знаете о нем все, что знаю я?— Конечно нет, миссис Скоби. Вы ведь были его женой пятнадцать лет, не так ли? А священник знает только то, чего можно и не знать.— Чего можно и не знать?— Ну, я имею в виду грехи, — нетерпеливо объяснил он. — Никто не приходит к вам исповедоваться в добродетелях.— Вы, наверное, знаете о миссис Ролт. Почти все знают.— Бедная женщина.— Не понимаю, почему вы ее жалеете.— Я жалею всякое невинное существо, которое связывает себя с одним из нас.— Он был плохим католиком.— Это пустые слова, их часто говорят без всякого смысла.— И под конец это… этот ужас. Он ведь не мог не знать, что обрекает себя на вечное проклятие.— Да, это он знал. Он никогда не верил в милосердие… кроме милосердия к другим людям.— Но ведь тут даже молитвы не помогут…Отец Ранк с яростью захлопнул дневник.— Господи спаси, миссис Скоби, не воображайте, будто вы… или я… хоть что-нибудь знаем о божественном милосердии!— Но церковь утверждает…— Я знаю, что она утверждает. Церковь знает все законы. Но она и понятия не имеет о том, что творится в человеческом сердце.— Значит, вы считаете, что надежда все-таки есть? — вяло спросила она.— Откуда у вас к нему столько злобы?— У меня не осталось даже злобы.— И вы думаете, что у бога больше злобы, чем у женщины? — спросил он с суровой настойчивостью, но она отшатнулась от поданной ей надежды.— Ах зачем, зачем ему было нужно так коверкать нашу жизнь?— Может, вам покажется странным то, что я говорю, — ведь этот человек столько грешил, — но я все же думаю, судя по тому, что я о нем знал: он воистину любил бога.Она отрицала, что таит в душе злобу, но последние капли горечи упали, как слезы из высохших глаз.— Да, уж во всяком случае никого другого он не любил.— Кто знает? — ответил отец Ранк.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84