Так, наверное, свои поступят и с ним, Мироновым... Это сейчас он так думает, сидя в проклятом каземате, а тогда, в 1918 году, сильным, здоровым мечтал весь мир перестроить и наградить счастьем. Растолковать ему, как он плохо живет, этот старый мир, и как прекрасно будет жить новый. Значит, надо старый в порошок стереть с лица земли? Чтоб его и духу не было? Конечно, так Миронов не думал, но за счастье народа со всей присущей увлекающейся натуре страстью он кинулся его завоевывать. Теперь-то все может показаться наивным и даже глупым и стыдным, потому что он знает: нет общего счастья, оно у каждого свое, но тогда искренне верил. И кто посмеет за эту святую веру бросить в него камень?.. Он не только верил сам, но с первых же дней пытался растолковать, какие партии существуют в России, каждая из которых тянет на свою сторону казаков.
3
Советская власть на Дону победила. Казаки революционных полков разошлись по родимым куреням. Первый съезд Советов провозгласил образование Донской Советской республики. Но контрреволюционные силы разбрелись по станицам и хуторам, ушли в подполье и начали подтачивать из глубины молодое, неокрепшее деревце республики. А походный генерал Попов в открытую вышел на белый свет и белым днем заявился в свою родную станицу Константиновскую, всего-то войска у него было – два ординарца. Вошел в курень, где в это время проходил окружной съезд Советов и где делегаты в накуренном помещении сидели в шапках. Генерал высокий, цыганистого вида, с длинной, давно не стриженной бородой, обладавший мощной физической силой и бесстрашием, громовым голосом крикнул: «Шапки долой!» Все подчинились и поснимали шапки, по-видимому, вспомнив, что казаки всегда шапки снимали еще на пороге комнаты и сидеть в помещении в шапке считалось не только неприличным, но и греховным. А коли такое закладывается с детства, да вдобавок слышится властный командный голос, все покоряются. Генерал взял слово и в конце концов подбил весь съезд выбрать его атаманом и выступить против Советской власти.
Походный атаман Попов обратился с воззванием к казакам Дона:
«Настало время, когда уже нет сомнений, когда можно сказать, что не в силе бог, а в правде, и что разбои красной гвардии идут к концу. Наша маленькая горсточка казаков смело восстала на защиту своей чести, чести своих жен и дочерей и на защиту достояния станиц и хуторов. Донские казаки проснулись от угарного сна лжи, которой опутали их, и пошли за своим походным атаманом. Пусть каждый, кто живет в Донской области, знает, что походный атаман обращается к населению последний раз с требованием немедленно оставить ряды красной гвардии, сдать оружие и возвратиться к мирным занятиям, всячески содействовать очищению области от насильников. Пусть все знают, что на подкрепление верных сынов Дона с юга прибыла усиленная кубанскими казаками Добровольческая армия, которая с 19 апреля рядом с казаками Егорлыцкой станицы бьется против красной гвардии. С запада и с севера гонят по пятам красногвардейцев гайдамацко-украинскпе полки, причем гайдамаками уже заняты станции Миллерово, Каменская. Красная гвардия сейчас поспешно пробирается через Ростов на юг, покидая Донскую область. Для того чтобы у заблудших и слабодушных потом, после не было тяжких разочарований и горьких сожалений, штаб походного атамана уверенно объявляет, что все, кто в настоящее время искренне и честно, без всяких колебаний сдаст оружие и бросит ряды красной гвардии, – тот не будет подвергнут ни преследованию, ни наказанию. Донской казак не ищет мести и обращается еще раз с братским призывом ко всем.
В дальнейшем все отдельные лица и целые поселения, которые будут находиться в рядах красной гвардии, объявляются предателями общему народному делу всей Донской области и с ними будет поступлено безжалостно, как с врагами всего народа... Каждый казак, остающийся после этого воззвания в рядах красной гвардии, лишается казачьего паевого земельного надела, каждый крестьянин, входящий в ряды Донских войск, борющихся против красной гвардии, получит полностью все права казаков, ибо право в области должно принадлежать только тем, кто ее защищает. Братья, верьте, что желание мира и порядка для всех заставляет нас вести войну против красной гвардии со всею строгостью, которой заслуживают эти насильники».
Любопытен и такой факт. Родной племянник походного атамана Костя Булаткин, с такими же огромными кулаками, как у дяди, был начальником дивизии в формируемом Филиппом Козьмичом Мироновым Донском корпусе.
Зашевелились генералы: Краснов, Абрамов, Черячукин... Полковники: Денисов, Филимонов, Мамонтов, Коврин-Круковский, Растегаев, Гусельщиков, Голубинцев...
В апреле 1918 года вспыхнуло контрреволюционное восстание на Дону.
8 мая германские интервенты и белогвардейские войска захватили Ростов и молодая Донская Советская республика перестала существовать. Гражданская война вспыхнула с новой силой.
11 мая 1918 года в Новочеркасске собрался Казачий Круг спасения Дона. Он избрал атаманом Всевеликого Войска Донского Петра Краснова, генерал-лейтенанта.
Филипп Козьмич вместе с другими революционно настроенными офицерами сразу же откликнулся воззванием ко всем донским казакам: «Донские казаки, опомнитесь! Донские казаки, всколыхнитесь, сбросьте с себя обывательский сон, неподвижность! Вперед, пока не поздно, пока еще не все погибло! Теперь, родные донцы, в ваших руках спасение Дона от нашествия немцев! Не верьте генералу Краснову! Донские казаки и солдаты! Сердце русской матери-земли рвется на части. Седой Дон Иванович умирает в страшных муках:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163