ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но ввиду изменившихся культурных условий нашей эпохи подобная расслабленность хлебных злаков наблюдается лишь в самых исключительных случаях. «Снег Святого Петра» перекинулся на другие дикие породы растений, предоставляющие ему лучшие условия жизнедеятельности. Вот вам, доктор, и ответ на ваш вопрос насчет исчезновения веры в Бога.
Закончив этот совершенно ошеломивший меня отчет, барон фон Малхин встал с кресла и подошел к камину погреться. Дрова трещали, искры сыпались, сквозь нагроможденные поленья осторожно вырывались узкие язычки пламени, как будто намеривались лизнуть барона.
– Проблема предрасположенности хлебных злаков оказалась для меня решающей, – продолжал он. – От нее зависело все – мои планы, мои надежды… Я должен был выяснить, затратил ли я бесконечное количество бессонных ночей на плодотворную идею или принес их в жертву химере. Прежде всего мы с моей ассистенткой попробовали привить паразита здоровому растению, и тут оказалось, что молодой пшеничный колос и впрямь можно заразить спорами этого паразита, вызвав интересовавшую нас болезнь искусственным путем. Но один лишь лабораторный успех не открывал никаких перспектив. Любая прививка является насильственным актом, не встречающимся в природе, а ведь наше растение сделалось восприимчивым к воздействию грибка только благодаря этому насильственному акту. Очень скоро мы прекратили наши опыты и принялись за поиски средства, которое способно было бы понизить или совсем сломить сопротивляемость хлебных злаков. В прошлом году мне наконец удалось вызвать интересовавшую нас болезнь на очень маленьком участке посевов, не прибегая для этой цели к прививке. Почва этого участка была сырая, открытая воздействию северных ветров и к тому же плохо удобренная. Однако самую важную роль сыграло то обстоятельство, что я уменьшил доступ света. Впервые после столетнего перерыва на пшеничном поле снова появился «Снег Святого Петра»! Но распространение болезни ограничилось тем крохотным участком земли, который был искусственно затенен, и она не поразила ни одного освещаемого солнцем колоса. Таким образом, опыт удался лишь наполовину. Работа многих лет оказалась напрасной. Я нашел «Снег Святого Петра», но, несмотря на это, все мои планы рушились. И тут-то, в момент моей максимальной душевной депрессии – я утверждаю это в присутствии трех свидетелей! – мне на помощь пришла моя очаровательная ассистентка.
Взор Бибиш просветлел. Она гордо взглянула сначала на меня, а затем на барона. Пастор молчал, недовольно наморщив лоб.
– Послушайте, Аркадий Федорович, – обратился барон к русскому, – Вы постоянно погружены в мечты, витаете где-то в облаках и совсем позабыли заказать сигары. Черкните-ка открыточку нашему поставщику, чтобы тот пополнил наши запасы. Вот здесь все, что у нас еще имеется, нам этого хватит не более чем на три дня.
Он закурил сигару и продолжал:
– Да-с, когда я окончательно потерял голову и не знал, что предпринять, мне на помощь пришла вот эта юная девица. Ей было нелегко со мной. Я мужик, у меня мужицкая голова, и я думаю только о поле. Но в конце концов ей удалось доказать мне, что нам вовсе не нужны поля ржи или пшеницы и что мы можем разводить и размножать интересующих нас паразитов искусственно – в специальном питательном бульоне. Путем дистилляции ей удалось добыть из грибка и его спор содержащийся в них одурманивающий яд в жидком виде. Произведенный ею анализ показал… Что показал анализ, Каллисто?
– Наиболее активные части яда суть различные алкалоиды, – ответила Бибиш. – Кроме того, мы установили присутствие небольшого количества смолообразных веществ, немного офацелиновой кислоты и следы какого-то маслянистого вещества.
– Сейчас все это звучит чрезвычайно просто, – заметил барон, – но, чтобы добиться этой простоты, нам пришлось несколько месяцев тяжело трудиться. Зато теперь мы уже продвинулись так далеко, что можем попробовать поставить опыт в более широких масштабах, а не только на отдельном объекте. Вы ведь знаете, что массовая психика имеет свои собственные законы, а массовая душа реагирует на раздражения гораздо сильнее и непредсказуемее.
Пастор встал и отер лоб большим носовым платком в белую и синюю клетку.
– Я старый человек, не слишком преуспевший в жизни, я знаю, что вы меня не послушаетесь, – сказал он, – но все же хочу предостеречь вас. Не делайте этого! Не производите вашего опыта здесь, в деревне. Я убедительно вас об этом прошу! Оставьте моих крестьян в покое, им и без того достаточно тяжело живется. Я боюсь, слышите вы, боюсь! Я боюсь за вас, за себя, за всех нас. В этой части Вестфалии в воздухе всегда пахнет катастрофой.
Барон фон Малхин насмешливо покачал головой.
– Вы боитесь, мой старый друг? Но чего? И почему? Ведь я делаю лишь то, чем вы занимались всю вашу жизнь: я пытаюсь привести людей обратно к Богу.
– Уверены ли вы в том, что вы их действительно приведете к Нему? – спросил пастор. – Вспомните-ка то место из Книги Царств, в котором говорится: «Он породил хлеб из земли, дабы люди вкусили от него и познали Его…» Что произошло после того, как люди вкусили от этого хлеба? О чем повествует Библия? «Они познали Его и воздвигли Ему алтари, – сказано в ней, – и они принесли Ему в жертву пленных, числом до пяти тысяч. А царь Ахав принес Ему в жертву собственного сына».
– Кого они познали? – продолжал допытываться пастор. – Кому они воздвигли алтари? Кому они принесли человеческие жертвы?
– Своему Богу.
– Вот именно, своему, но не нашему! – воскликнул пастор. – А их бог назывался Молохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Закончив этот совершенно ошеломивший меня отчет, барон фон Малхин встал с кресла и подошел к камину погреться. Дрова трещали, искры сыпались, сквозь нагроможденные поленья осторожно вырывались узкие язычки пламени, как будто намеривались лизнуть барона.
– Проблема предрасположенности хлебных злаков оказалась для меня решающей, – продолжал он. – От нее зависело все – мои планы, мои надежды… Я должен был выяснить, затратил ли я бесконечное количество бессонных ночей на плодотворную идею или принес их в жертву химере. Прежде всего мы с моей ассистенткой попробовали привить паразита здоровому растению, и тут оказалось, что молодой пшеничный колос и впрямь можно заразить спорами этого паразита, вызвав интересовавшую нас болезнь искусственным путем. Но один лишь лабораторный успех не открывал никаких перспектив. Любая прививка является насильственным актом, не встречающимся в природе, а ведь наше растение сделалось восприимчивым к воздействию грибка только благодаря этому насильственному акту. Очень скоро мы прекратили наши опыты и принялись за поиски средства, которое способно было бы понизить или совсем сломить сопротивляемость хлебных злаков. В прошлом году мне наконец удалось вызвать интересовавшую нас болезнь на очень маленьком участке посевов, не прибегая для этой цели к прививке. Почва этого участка была сырая, открытая воздействию северных ветров и к тому же плохо удобренная. Однако самую важную роль сыграло то обстоятельство, что я уменьшил доступ света. Впервые после столетнего перерыва на пшеничном поле снова появился «Снег Святого Петра»! Но распространение болезни ограничилось тем крохотным участком земли, который был искусственно затенен, и она не поразила ни одного освещаемого солнцем колоса. Таким образом, опыт удался лишь наполовину. Работа многих лет оказалась напрасной. Я нашел «Снег Святого Петра», но, несмотря на это, все мои планы рушились. И тут-то, в момент моей максимальной душевной депрессии – я утверждаю это в присутствии трех свидетелей! – мне на помощь пришла моя очаровательная ассистентка.
Взор Бибиш просветлел. Она гордо взглянула сначала на меня, а затем на барона. Пастор молчал, недовольно наморщив лоб.
– Послушайте, Аркадий Федорович, – обратился барон к русскому, – Вы постоянно погружены в мечты, витаете где-то в облаках и совсем позабыли заказать сигары. Черкните-ка открыточку нашему поставщику, чтобы тот пополнил наши запасы. Вот здесь все, что у нас еще имеется, нам этого хватит не более чем на три дня.
Он закурил сигару и продолжал:
– Да-с, когда я окончательно потерял голову и не знал, что предпринять, мне на помощь пришла вот эта юная девица. Ей было нелегко со мной. Я мужик, у меня мужицкая голова, и я думаю только о поле. Но в конце концов ей удалось доказать мне, что нам вовсе не нужны поля ржи или пшеницы и что мы можем разводить и размножать интересующих нас паразитов искусственно – в специальном питательном бульоне. Путем дистилляции ей удалось добыть из грибка и его спор содержащийся в них одурманивающий яд в жидком виде. Произведенный ею анализ показал… Что показал анализ, Каллисто?
– Наиболее активные части яда суть различные алкалоиды, – ответила Бибиш. – Кроме того, мы установили присутствие небольшого количества смолообразных веществ, немного офацелиновой кислоты и следы какого-то маслянистого вещества.
– Сейчас все это звучит чрезвычайно просто, – заметил барон, – но, чтобы добиться этой простоты, нам пришлось несколько месяцев тяжело трудиться. Зато теперь мы уже продвинулись так далеко, что можем попробовать поставить опыт в более широких масштабах, а не только на отдельном объекте. Вы ведь знаете, что массовая психика имеет свои собственные законы, а массовая душа реагирует на раздражения гораздо сильнее и непредсказуемее.
Пастор встал и отер лоб большим носовым платком в белую и синюю клетку.
– Я старый человек, не слишком преуспевший в жизни, я знаю, что вы меня не послушаетесь, – сказал он, – но все же хочу предостеречь вас. Не делайте этого! Не производите вашего опыта здесь, в деревне. Я убедительно вас об этом прошу! Оставьте моих крестьян в покое, им и без того достаточно тяжело живется. Я боюсь, слышите вы, боюсь! Я боюсь за вас, за себя, за всех нас. В этой части Вестфалии в воздухе всегда пахнет катастрофой.
Барон фон Малхин насмешливо покачал головой.
– Вы боитесь, мой старый друг? Но чего? И почему? Ведь я делаю лишь то, чем вы занимались всю вашу жизнь: я пытаюсь привести людей обратно к Богу.
– Уверены ли вы в том, что вы их действительно приведете к Нему? – спросил пастор. – Вспомните-ка то место из Книги Царств, в котором говорится: «Он породил хлеб из земли, дабы люди вкусили от него и познали Его…» Что произошло после того, как люди вкусили от этого хлеба? О чем повествует Библия? «Они познали Его и воздвигли Ему алтари, – сказано в ней, – и они принесли Ему в жертву пленных, числом до пяти тысяч. А царь Ахав принес Ему в жертву собственного сына».
– Кого они познали? – продолжал допытываться пастор. – Кому они воздвигли алтари? Кому они принесли человеческие жертвы?
– Своему Богу.
– Вот именно, своему, но не нашему! – воскликнул пастор. – А их бог назывался Молохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121