ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Слышал, он теперь бедный человек, который ничего не называет своим! Что ты обо всем этом думаешь? Или ты опять прохлопал ушами, Коппеле?
– Да, это странно. Я ничего не понимаю. Что бы это могло значить? – потрясенно забормотал Коппель-Медведь. – Что он… что ты…
– Что там, внизу, сидят двое умников, которые сыграли с нами славную шутку, да еще какую соленую! – заявил Екеле-дурачок. – А теперь они нарочно повели несуразные речи. Разве не нелепо заявлять, что Мордехай Мейзл – бедный человек, и у него в доме не наберется полгульдена? Мордехай Мейзл, к которому золото притекает изо всех стран, – бедняк? Да там собрались двое шутов, которые болтают что им в голову взбредет. Странно только, что я не узнал эти голоса с самого начала.
– Так ты их узнал? – вскричал Коппель и, как мотылек к огню, потянулся за искоркой надежды.
– Один из них – Либман Гирш, золотошвей, – сказал Екеле-дурачок. – Такой бас ни с кем не спутаешь. Да ты знаешь его! Он получил заказ обновить шитье на парчовом знамени, которое висит внизу, в синагоге. Он очень спешит и работает по ночам, а чтобы не скучать за работой, он и прихватил с собой своего двоюродного братца, Хашеля Зелича (ты его тоже знаешь – пуговичник), с которым они там и развлекаются!
– Думается мне, ты прав, – с глубоким вздохом облегчения отвечал Коппель-Медведь.
– Ну, конечно, они услыхали нас, – продолжал Екеле. – Ведь мы говорили довольно громко, – с каждой минутой Екеле, кажется, все больше верил в свою выдумку и оттого веселел на глазах. – Вот они и придумали этот розыгрыш, чтобы сделать из нас посмешище!
– Как им не стыдно! – вскричал Коппель. – Взрослые мужчины, мастера, а все одни дурачества в голове!
– Может, позвать их и сказать, что мы их узнали? Пусть тогда постыдятся своих детских штучек! – спросил Екеле, который уже не сомневался, что голоса принадлежали мастеру золотого шитья и пуговичнику, сидевшим внизу за работой.
– А, брось ты их, не стоит из-за них утруждаться! – сказал Коппель, которого счастливая перспектива остаться вместе со своим другом и неизменным спутником сделала готовым к всепрощению. – Ведь написано: не презирай глупцов и не отвечай на их глупости!
– Так я же с самого начала говорил, что нам нечего тут оставаться, а надо идти домой, чтобы на покое с радостью распить нашу яблочную водочку! – заявил Екеле-дурачок. – Ты кусочек, я кусочек, глядь…
– …Прикончим пирожочек! – подхватил Коппель-Медведь, чуть только его товарищ споткнулся, не сумев закончить строку.
– Какой еще пирожочек? – удивился Екеле. – У нас ведь водка, и мы будем ее пить, а не есть!
– Но это же ты зачем-то заговорил о кусочках! – возразил Коппель. – Если хочешь, будет так: я глотну, да ты глотнешь – скоро в кружке дно найдешь… Ну как?
– Отлично! И сердцу станет веселей, – сказал Екеле, согласно кивая головой.
– Да, но где же кружка? Ее нигде нет, – жалобно произнес Коппель-Медведь. – Я, должно быть, со страху выронил ее, когда гам, внизу, назвали твое имя!
Екеле-дурачок встал на четвереньки и принялся ощупывать землю. Вскоре он натолкнулся на кружку. Она оказалась целой и невредимой, и ни капли водки не просочилось сквозь крышку.
– На, держи! – сказал он, протягивая ее Коппелю. – Да покрепче, а то у меня аж сердце остановилось! Слава Богу, что Он уберег нас от потери. Я-то уж подумал, она у нас разбилась…
XII. ВЕРНЫЕ ЛЮДИ РУДОЛЬФА II
Вечером 11 июня 1621 года, через девять лет после кончины императора Рудольфа, старый Антон Броуза, бывший когда-то шутом, потом – истопником в пражском Старом Граде, а теперь именующий себя «доверенным слугой и другом почившего императора», направлялся привычной дорогой, которая вела по извилистым лестницам на подъемах, через арки ворот, крытые проходы и крутые улочки от его квартала на Градчанах к одной из малостранских гостиничек, в которой он имел обыкновение сиживать, рассказывая свои истории, отпуская шуточки и ужиная за счет других, поскольку своих денег ему вечно не хватало. На этот раз его выбор пал на трактир «У серебряной щуки», расположенный на островке Кампа, – здесь он не появлялся уже несколько недель, а кроме того, хозяин «Щуки», который в шестнадцатилетнем возрасте служил в пражском замке кухонным мальчиком, оказывал большое уважение истопнику императора.
Со дня битвы у Белой Горы, в которой решилась судьба Чехии, минуло полгода, и за этот отрезок времени свершилось много разного зла. Богемские сословия утратили свои древние права и свободы. Фридрих Пфальцский, последний чешский ставленник на троне Богемии, прозванный Зимним Королем, бежал, и в Старом Граде сидел императорский комиссар. О церковном имуществе, отнятом у протестантов и моравских братьев, теперь спорили ордена иезуитов, доминиканцев и августинцев. Протестантские священники были изгнаны из страны. Все, кто участвовал в национальном восстании 1618 года или же подозревался в сочувствии и помощи мятежникам, были брошены в тюрьмы, а после того, как их разлучили с жизнью, все их имущество забрала казна императора Фердинанда. Так погибли и обнищали многие знатные семьи, и самые их имена исчезли из истории империи.
Другие имена заслуженно сохранились в памяти чешского народа. То были имена двадцати семи персон владетельного, рыцарского и купеческого сословий, которых того же 11 июня 1621 года казнили на староградской Круглой площади как государственных изменников. Среди них были не только чехи, но и немец, вождь протестантской партии и глава моравских братьев граф фон Шлик, и пан Вацлав Будовиц, вернувшийся в Чехию из своего бранденбургского убежища, чтобы, как он сказал, не покинуть свою родину на острие меча, и доктор Есениус, знаменитый врач и анатом, первым в империи начавший делать вскрытия трупов, и президент богемской придворной палаты Кристоф Хорант, похлицевский пан, объездивший в молодости все страны Ближнего Востока и издавший на чешском языке двухтомный труд о своих впечатлениях от Палестины, Египта и Аравии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Да, это странно. Я ничего не понимаю. Что бы это могло значить? – потрясенно забормотал Коппель-Медведь. – Что он… что ты…
– Что там, внизу, сидят двое умников, которые сыграли с нами славную шутку, да еще какую соленую! – заявил Екеле-дурачок. – А теперь они нарочно повели несуразные речи. Разве не нелепо заявлять, что Мордехай Мейзл – бедный человек, и у него в доме не наберется полгульдена? Мордехай Мейзл, к которому золото притекает изо всех стран, – бедняк? Да там собрались двое шутов, которые болтают что им в голову взбредет. Странно только, что я не узнал эти голоса с самого начала.
– Так ты их узнал? – вскричал Коппель и, как мотылек к огню, потянулся за искоркой надежды.
– Один из них – Либман Гирш, золотошвей, – сказал Екеле-дурачок. – Такой бас ни с кем не спутаешь. Да ты знаешь его! Он получил заказ обновить шитье на парчовом знамени, которое висит внизу, в синагоге. Он очень спешит и работает по ночам, а чтобы не скучать за работой, он и прихватил с собой своего двоюродного братца, Хашеля Зелича (ты его тоже знаешь – пуговичник), с которым они там и развлекаются!
– Думается мне, ты прав, – с глубоким вздохом облегчения отвечал Коппель-Медведь.
– Ну, конечно, они услыхали нас, – продолжал Екеле. – Ведь мы говорили довольно громко, – с каждой минутой Екеле, кажется, все больше верил в свою выдумку и оттого веселел на глазах. – Вот они и придумали этот розыгрыш, чтобы сделать из нас посмешище!
– Как им не стыдно! – вскричал Коппель. – Взрослые мужчины, мастера, а все одни дурачества в голове!
– Может, позвать их и сказать, что мы их узнали? Пусть тогда постыдятся своих детских штучек! – спросил Екеле, который уже не сомневался, что голоса принадлежали мастеру золотого шитья и пуговичнику, сидевшим внизу за работой.
– А, брось ты их, не стоит из-за них утруждаться! – сказал Коппель, которого счастливая перспектива остаться вместе со своим другом и неизменным спутником сделала готовым к всепрощению. – Ведь написано: не презирай глупцов и не отвечай на их глупости!
– Так я же с самого начала говорил, что нам нечего тут оставаться, а надо идти домой, чтобы на покое с радостью распить нашу яблочную водочку! – заявил Екеле-дурачок. – Ты кусочек, я кусочек, глядь…
– …Прикончим пирожочек! – подхватил Коппель-Медведь, чуть только его товарищ споткнулся, не сумев закончить строку.
– Какой еще пирожочек? – удивился Екеле. – У нас ведь водка, и мы будем ее пить, а не есть!
– Но это же ты зачем-то заговорил о кусочках! – возразил Коппель. – Если хочешь, будет так: я глотну, да ты глотнешь – скоро в кружке дно найдешь… Ну как?
– Отлично! И сердцу станет веселей, – сказал Екеле, согласно кивая головой.
– Да, но где же кружка? Ее нигде нет, – жалобно произнес Коппель-Медведь. – Я, должно быть, со страху выронил ее, когда гам, внизу, назвали твое имя!
Екеле-дурачок встал на четвереньки и принялся ощупывать землю. Вскоре он натолкнулся на кружку. Она оказалась целой и невредимой, и ни капли водки не просочилось сквозь крышку.
– На, держи! – сказал он, протягивая ее Коппелю. – Да покрепче, а то у меня аж сердце остановилось! Слава Богу, что Он уберег нас от потери. Я-то уж подумал, она у нас разбилась…
XII. ВЕРНЫЕ ЛЮДИ РУДОЛЬФА II
Вечером 11 июня 1621 года, через девять лет после кончины императора Рудольфа, старый Антон Броуза, бывший когда-то шутом, потом – истопником в пражском Старом Граде, а теперь именующий себя «доверенным слугой и другом почившего императора», направлялся привычной дорогой, которая вела по извилистым лестницам на подъемах, через арки ворот, крытые проходы и крутые улочки от его квартала на Градчанах к одной из малостранских гостиничек, в которой он имел обыкновение сиживать, рассказывая свои истории, отпуская шуточки и ужиная за счет других, поскольку своих денег ему вечно не хватало. На этот раз его выбор пал на трактир «У серебряной щуки», расположенный на островке Кампа, – здесь он не появлялся уже несколько недель, а кроме того, хозяин «Щуки», который в шестнадцатилетнем возрасте служил в пражском замке кухонным мальчиком, оказывал большое уважение истопнику императора.
Со дня битвы у Белой Горы, в которой решилась судьба Чехии, минуло полгода, и за этот отрезок времени свершилось много разного зла. Богемские сословия утратили свои древние права и свободы. Фридрих Пфальцский, последний чешский ставленник на троне Богемии, прозванный Зимним Королем, бежал, и в Старом Граде сидел императорский комиссар. О церковном имуществе, отнятом у протестантов и моравских братьев, теперь спорили ордена иезуитов, доминиканцев и августинцев. Протестантские священники были изгнаны из страны. Все, кто участвовал в национальном восстании 1618 года или же подозревался в сочувствии и помощи мятежникам, были брошены в тюрьмы, а после того, как их разлучили с жизнью, все их имущество забрала казна императора Фердинанда. Так погибли и обнищали многие знатные семьи, и самые их имена исчезли из истории империи.
Другие имена заслуженно сохранились в памяти чешского народа. То были имена двадцати семи персон владетельного, рыцарского и купеческого сословий, которых того же 11 июня 1621 года казнили на староградской Круглой площади как государственных изменников. Среди них были не только чехи, но и немец, вождь протестантской партии и глава моравских братьев граф фон Шлик, и пан Вацлав Будовиц, вернувшийся в Чехию из своего бранденбургского убежища, чтобы, как он сказал, не покинуть свою родину на острие меча, и доктор Есениус, знаменитый врач и анатом, первым в империи начавший делать вскрытия трупов, и президент богемской придворной палаты Кристоф Хорант, похлицевский пан, объездивший в молодости все страны Ближнего Востока и издавший на чешском языке двухтомный труд о своих впечатлениях от Палестины, Египта и Аравии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121