– С тобой все в порядке? – спросил он.Не дождавшись ответа, он отпустил дверную ручку и схватил молодую женщину за запястье.– Ответь мне, – мягко повторил он. – С тобой все в порядке?– Да. – Усилием воли она взяла себя в руки, теперь она уже четко все различает, нормальное зрение полностью восстановилось. – Да, со мной все в порядке.Гейбриел включил газовый рожок на столе и посмотрел на тело.– Кто это? – осведомился он.– Гарольд Бертон. Он был фотографом.– Ты хотела встретиться с ним?Этот вопрос был задан ледяным тоном.– Нет, – возразила Венеция, слегка поежившись. – То есть да. Не совсем. Не так. – Она осеклась. – Я просто вошла в комнату и обнаружила его.– Он ранен?– Не думаю. Крови нет.– Он умер не своей смертью, – сказал Гейбриел.«Интересно, почему он так уверен?» – подумала Венеция.– Я тоже так думаю, – кивнула она.Гейбриел внимательно посмотрел на нее.– Что тебе известно обо всем этом?– Кто-то вышел из лаборатории как раз перед тем, как я вошла. Думаю, он имеет отношение к делу. В любом случае он точно знает, что здесь произошло.– Ты видела этого человека? – резко спросил Гейбриел.– Я видела его мельком, когда он шел к лестнице.– Ты узнала его?– Нет.– Ты его видела? – На сей раз вопрос прозвучал еще настойчивее, чем раньше.Венеция покачала головой.– Уверена, что он меня не видел. Как я уже сказала, он шел в противоположном от меня направлении. Я стояла в другом коридоре и наблюдала за ним из-за угла. Нет, я уверена, что он меня не видел. Он даже не остановился.Гейбриел сделал шаг к столику, на котором валялся опрокинутый стакан бренди.– Не трогай жидкость, – поспешно проговорила Венеция. – И бокал тоже, если уж на то пошло.Гейбриел остановился и внимательно посмотрел на нее.– Почему? – осведомился он.Большинство мужчин испытали бы раздражение, если бы женщине вздумалось указывать им в такой ситуации. По всеобщему убеждению, при столкновении с трупами леди обычно должны падать в обморок и нюхать соли.Венеция поняла, что Гейбриел не подвергал сомнению ее здравый смысл и способность к рассуждению, а просто хотел знать, почему она не разрешила трогать пролившийся бренди.Сделав глубокий вдох, Венеция рассуждала:– Существует два варианта развития событий. – Она перевела взгляд с пустого бокала на безжизненное тело Бертона. – Вполне возможно, это самоубийство. В таких случаях это первым приходит на ум. Я очень сомневаюсь, что он по собственной воле лишил себя жизни. Ведь я знаю Гарольда Бертона.– Что все это значит?– Думаю, в бренди, которое выпил мистер Бертон, полиция обнаружит цианид.Гейбриел сжал руку в кулак, затем резко раскрыл ладонь, словно пытаясь стряхнуть прилипшую к пальцам грязь. Такое нервное движение для человека, привыкшего все время держать себя в руках, показалось Венеции странным.– Лучше все-таки расскажи мне, что именно ты делала в этой комнате? – потребовал Гейбриел.– Это довольно запутанная история.– Расскажи быстренько, а потом мы пошлем за полицией.– О Господи! Полиция…«О скандале подумаю после», – решила Венеция.Очень коротко она поведала Гейбриелу о двух снимках, присланных ей анонимно.– Не знаю, что было в планах у Бертона, но я подумала, что он решил запугать меня и заставить отойти от дел. Или того похуже.– Похуже?– Может быть, фотографии предшествовали шантажу, – проговорила она.– Это были компрометирующие снимки?– Нет, просто они вызывают… беспокойство. Нужно увидеть их, чтобы понять.– Потом покажешь. Только не говори ничего про них полиции.– Но это могут быть улики.– Или мотив убийства, Венеция.Она была потрясена. Внезапно у нее закружилась голова.– Думаешь, полиция может заподозрить меня в том, что я убила Бертона? Убила из-за этих ужасных фотографий? – прошептала она.– Не волнуйтесь, миссис Джонс. Мы сделаем все возможное, чтобы подозрение в этом деле не пало на вас.У Венеции тревожно сжался желудок.– Но даже если мы не расскажем полиции про фотографии, тот факт, что я одна находилась в коридоре достаточно продолжительное время, не скроешь. Именно я нашла тело. Я не смогу доказать, что до моего прихода в комнате находился кто-то еще. Наверняка полицейские подумают, что именно я подлила в бренди Бертону цианид.– Даже если они установят, что речь идет не о самоубийстве, а об отравлении, я не думаю, что они усомнятся в вашей невиновности.Венецию начала раздражать его спокойная властная манера.– Почему вы так уверены в этом, сэр?– Потому что кое-кто может обеспечить вас прекрасным алиби, – терпеливо пояснил он.– В самом деле? И кто же этот человек?Гейбриел развел руками.– Ну как же, разумеется, ваш любящий, недавно воскресший из мертвых супруг.– Но у меня нет… – Она осеклась. – Ах, ты!– Да, миссис Джонс, я. Мы вместе обнаружили тело, когда покинули переполненный выставочный зал в поисках уединения. Уверен, все поймут.– Что поймут?– Если помнишь, после несчастного случая, постигшего меня во время медового месяца, сегодня мой первый вечер дома. Любой мужчина на моем месте сделал бы что угодно, только бы побыть наедине с женой после столь долгой разлуки. Глава 14 – Существует причина, по которой фотография в течение долгого времени считалась темным искусством. – Венеция опустилась в кресло перед камином и стянула перчатки. – А точнее, две.– Из-за применения цианида? – Гейбриел перекинул пальто через спинку стула. Не снимая фрака, он ослабил галстук и расстегнул воротничок рубашки.Для человека, только что пережившего такое потрясение, Венеция держалась на удивление спокойно, но молодой человек видел, как она взволнована, как напряжена.– Да, – кивнула она. – На протяжении многих лет журналы по фотографии выступали против использования цианистого калия в качестве фиксатора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78