Ни плиткой больше или меньше, ни одной выделяющейся среди остальных. Не исследованными оставались две ниши, обитые плитками в квадратный дециметр каждая. Ребята выстукивали каждую, но ни под одной из них не услышали пустоты.
— Я думаю, нам тут больше делать нечего, — сказал Дан. — Осмотрим нишу напротив.
Лучия задержалась, проверяя одну плиту пола, которая казалась чуть сдвинутой. Но глухой звук не оставлял никаких надежд.
Вторая комната тоже в точности совпадала с наброском Лучии. И здесь поиски ни к чему не привели. Послышались возгласы разочарования. Симметрия была безупречной. И ниши глухо отзывались на стук металлических прутьев. Ребята почти упали духом. Шансы найти переход сократились ровно наполовину.
— В одном из оставшихся двух помещений обязательно должен быть потайной переход, — сказала Лучия.
— А если там все в точности как здесь? — спросил Дан.
— В таком случае либо перехода вовсе нет, либо он сделан не по законам симметрии, либо есть какая-то иная симметрия, которая нам недоступна.
Мария посмотрела на Виктора, но не увидела на его лице ничего утешительного. Он в отчаянии кусал губы.
Урсу и Тик прошли сквозь все внутренние дворы, но с каждым новым порогом они чувствовали, что надежд все меньше и меньше. Только гладкие скалы без углублений, без выемок, только толстые неприступные стены, которые было бесполезно выстукивать. Устало сидя на скамье в караульной, они думали, как быть дальше. Урсу чувствовал, что Тик стал каким-то другим, но что с ним, понять он еще не мог. Мальчугана словно подменили. Ловкость в движениях, находчивость, веселье, доброта, которые так и светились в его глазах, куда-то исчезли. Весь облик его выражал горечь и тревогу. Неиссякаемое остроумие сменилось грустным молчанием, глаза помрачнели. Неутомимый Тик, стремительный, как ртуть, теперь часто застывал, уставившись в одну точку, не замечая ничего вокруг. Он очень изменился, ему было хорошо только рядом с Урсу. Ему, Урсу, он мог бы признаться во всем, но что-то мешало ему, сжимая горло клещами. И все же, почти невольно, он вдруг заговорил:
— Урсу, а ты видел девушку в белом? В ту ночь у ворот дома…
— Вроде бы, — ответил силач без особого воодушевления. — Она показалась мне красивой.
— Она очень красивая, Урсу, — вздохнул мальчуган. — Я сам не пойму, почему мне все время хотелось злить ее. И чего я на нее взъелся? Как ты думаешь, она не из-за меня сбежала? Мне иногда кажется, что в этом я виноват. А жалеть не жалею, почему-то даже радуюсь…
— Отчего же, Тикуш?
— Если она из-за меня сбежала… Знаешь, я бы тоже из-за нее сбежал… Как подумаю, что я увижу ее, Урсу…
У силача сжалось сердце. Так вот она, главная причина! Он обнял мальчугана и прижал к груди. А Тик, согретый лаской друга, думал о девушке в белом…
Но он первым очнулся.
— Урсу, — сказал он, — а может, сквозь эти зубцы на стенах можно что-нибудь увидеть на той стороне?
Урсу припомнил, что в одном из внутренних дворов они видели высокую и гладкую стену, увенчанную какими-то зубцами. Попытаться взобраться к ним было чистым безумием. Но Тику так нужна была надежда!
— Что ж, попробуем, Тикуш, может, с помощью веревки мне удастся подняться туда.
— Нет, нет, я сам попробую.
Голос Урсу внезапно сделался строгим:
— Слушай, Тик, это слишком серьезное дело, тут не до шуток. Принеси веревку!
Мальчуган беспрекословно повиновался. Урсу вошел во внутренний двор и остановился перед зубчатой стеной. Она была высотой метров в пятнадцать и такой гладкой, словно ее высекли одним ударом топора. Где-то на середине он высмотрел каменный выступ, а выше несколько трещин. Как спускаться, Урсу знал уже точно, а вот как подняться по такой стене, пока трудно было сказать.
Тик притащил толстый моток веревки.
— Хватит?
Даже не взглянув на моток, Урсу ответил:
— Вполне. Так… Может, удастся просунуть ее туда… Выступ должен выдержать. Подай веревку.
Тик подал моток. Урсу растянул веревку во всю ее длину.
— Тут петля не поможет. Видишь, Тикуш? Выступ слишком мал, притом он треугольной формы. Петля может сразу же соскочить. Правда, если сразу, то не так страшно. А то еще соскользнет на половине подъема…
— Тогда лучше не надо… Может, Виктор все же найдет вход.
Но Урсу безошибочно почувствовал отчаяние, прозвучавшее в голосе мальчика.
— Постой. Есть другой выход. Только тебе тоже придется поработать.
Тик радостно согласился:
— Сделаю все, что надо… Если только позволишь…
Но он так и не решился договорить. Он боялся, что опять рассердит силача, сказав, что сам хочет попробовать влезть на стену. Правда, он не очень представлял себе, как это возможно.
— Будет не так уж трудно, но и не очень легко.
Силач бросил веревку так, что серединой она зацепилась за выступ. Потянув за концы, он убедился, что выступ держит крепко. Тогда он привязал один конец к большому камню у основания стены, а другой оставил свободным. Затем объяснил Тику его задачу: он должен был держать веревку прижатой к стене, чтобы она случайно не соскользнула с выступа, не то… Тут только мальчуган понял, какие трудности предстоят Урсу, но так и не решился отговаривать его.
Урсу начал подъем с такой осторожностью, что казалось, он трусит. Но он знал, что если не станет слишком налегать на веревку, она, возможно, крепко укрепится между углом выступа. И его расчет оправдался. Веревка держалась крепко, хотя и пришлось затратить неимоверные усилия. Теперь Урсу был более уверен. Вскоре он уже мог дотянуться до выступа. И тут началось…
Тик снизу увидел, как Урсу, приникнув к стене, обхватил левой рукой выступ, а правой обернул ногу веревкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88