Виктор не имел обыкновения задерживаться да и не любил, чтобы из-за него тревожились ребята. Она вышла в коридор и позвала остальных.
Урсу тоже волновался. Его мучила совесть, что он разрешил Тику идти вместо себя. Кто знает, что случилось с мальчишкой. Но он попытался успокоить друзей:
— Не паникуйте, мало ли какие препятствия встретились им по пути. Если хотите, я могу отправиться по следам Тика.
И, получив молчаливое согласие друзей, силач стремительно поднялся по лестнице к потайной дверце в колонне и исчез в ней. Достигнув галереи, он осторожно двинулся вперед, освещая и обшаривая каждую плиту. Он прошел больше половины пути без всяких происшествий. Ведь ловушка действовала только тогда, когда кто-то пытался попасть из противоположного крыла в княжескую половину. То была двойная мера предосторожности, грозившая гибелью любому нежелательному гостю.
Урсу проник во внутреннюю часть колонны, нашел потайной выход и попытался бесшумно открыть его. Но несмотря на все усилия, дверца не сдвинулась с места. Силач понял, что она забаррикадирована с той стороны. Значит, Тик попал в руки людей, находившихся во второй половине замка. (Урсу, конечно, и в голову не пришло, что, возясь с механизмом двери, он одновременно включил систему рычагов, приводящих в действе ловушку посередине перехода.) Копаться здесь смысла не было. Надо было немедленно возвращаться и вместе с Виктором составить план спасения мальчишки из рук незнакомцев.
Урсу торопливо двинулся в обратный путь. Мысль о том, что Тик в опасности, причиняла ему почти физическое страдание. Как мог защититься мальчуган, как он мог противостоять этим злодеям? Необходимо спасти его немедленно, и Урсу знает, как это сделать. Он переберется в ту часть замка и поднимется по зубчатой стене. Его уж как-нибудь простят — ведь он будет рисковать ради Тика.
Урсу спешил, сосредоточенно продумывая детали предстоящего трудного предприятия, и вдруг почувствовал, что земля исчезает у него из-под ног. Он инстинктивно отпрянул, пытаясь за что-нибудь уцепиться, восстановить равновесие тела. И полетел в темноту…
В замке, пустовавшем три долгих столетия, чередовались удивительные события.
В северной части, в том крыле, где находилась Лаура, три отчаявшихся искателя возились с курносым вихрастым мальчуганом, который на все угрозы отвечал полнейшим молчанием.
В княжеском крыле трое чирешаров переживали трудные минуты. Самые надежные ребята бесследно исчезли. Исчез Виктор — умница, единственный, кто смог бы дать разумный, спасительный совет; Урсу — единственный, способный довести до конца самый невероятный план спасения; исчез светловолосый мальчишка, которого все так любили.
Ребята, которые могли бы вернуть холодному мраморному замку покой, безмятежность, а то и веселье, беспомощно блуждали в двух глубоких мрачных подземных ловушках, откуда наружу не долетал ни стон, ни крик, ни мольба о помощи. Хитроумные устройства не потеряли со временем своей памяти. Их назначение было ловить людей, они их и изловили.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Человек со шрамом немного успокоиться.
— В наших руках такой же дорогой заложник, как и у них, — сказал он подручным. — Я уверен, что «они» предложат нам обмен. Теперь ясно, что они ищут клад. Подождем…
— Если только появление этого немого связано с исчезновением девушки, — робко проговорил толстяк.
— Видимо, связано. Все произошло почти одновременно.
Оба помощника были удивлены уверенностью шефа. Тщедушный, помолчав, обратился к нему:
— А что делать с этим мальцом?
— Запрем его в комнате, — сухо отозвался человек со шрамом.
Они вошли в темницу Тика и нашли его в углу, где ему было указано стоять. Тщедушный остановился перед ним и пронизал его недобрым взглядом.
— Если до утра не одумаешься и не скажешь, я тебя…
Жест, сопровождавший эти слова, был решительным и беспощадным.
Тик, подняв глаза, серил с головы до ног своего тюремщика и вздрогнул, увидев череп, обтянутый кожей, точно у мертвеца. Он быстро опустил глаза.
— Ведите его, — распорядился главарь. — У тебя целая ночь на размышление. Слышишь, негодник?
Тщедушный рывком потянул за собой пленника. Но старался он зря — Тик не собирался оказывать сопротивление. Они уже были у двери, как перепуганный голос толстяка наполнил весь коридор:
— Монеты! Монеты исчезли!.. Вор!.. Остановитесь!
Казалось, он лишился рассудка. Глаза у него вылезли из орбит, голос дрожал.
— Где монеты? — рявкнул он и кинулся, сжав кулаки, к мальчику, изображавшему полное равнодушие.
— Погоди! — остановил его шеф. — Они могут быть только в этой зале. Но сперва обыщите хорошенько этого голубчика.
Оба подручных набросились на пленника, обшарили одежду, ощупали с ног до головы, но ничего не нашли. Они проделали это несколько раз, пока человек с глазами хорька окончательно не убедился:
— Ничего! У него ничего нет! Не мог же он их проглотить!
— Тогда уведите его. Немедленно!
Держа его с двух сторон, они перевели пленника в комнату Лауры. Перед тем как уйти, они еще раз пригрозили:
— Не скажешь утром, берегись!
Тик учтиво поклонился, затем бросился на койку, стараясь привести свои мысли в порядок.
Прежде чем уйти, тюремщики проверили потайную дверь, выходившую во внутренний двор, потом вышли и заперли дверь снаружи. В коридоре было уже совсем темно. Пришлось зажечь фонари.
— Куда же мог упрятать монеты этот негодяй? — спросил Хорек.
— Где-нибудь в зале, — ответил тощий. — Да не в этом дело. Кто он такой и — главное — куда делась девчонка?
— Шеф вроде бы успокоился.
— Он всегда такой, когда расстроен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88