ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
еврейское сознание одухотворило слезы и показало, что слезы — это духовная энергия в жидком виде, и слезы мира стали великой надеждой мира.
Если для всечеловеческого духовного успокоения еврейская духовность открыла духовный потенциал слез, то для собственного сугубо еврейского употребления была взята еще и духовная энергия смеха.
В таком контексте установленная Солженицыным словоформа «ВМЕСТЕ» перестает быть рядовым наречием, а приобретает характер некоего понятия, смысловой аллегории и символического знака. С этих позиций конструкция «ВМЕСТЕ» Солженицына есть блестящее достижение русского писателя, сделавшего эту банальную идиому динамическим зарядом, благодаря которому русское еврейство заискрилось не просто новой, но познавательно самой информативной гранью, «ВМЕСТЕ» стало экраном, где высветились, даже без помощи автора, посеянные его интуицией, сложнейшие и драматичные моменты совместной судьбы русской идеи и русского еврейства, избравшего своим мировоззрением особую форму сионизма. С позиции «ВМЕСТЕ» Солженицын не просто реанимировал русское еврейство как предмет изучения и тему дискуссии в новой исторической обстановке, но и предпослал сему объекту некоторые новые качественные черты, о которых немало говорилось ранее. Эта позиция оказалась настолько продуктивной, что позволила обнаружить в русском еврействе ряд характеристических параметров помимо авторских постижений, а сам автор обрел возможность достаточно свободно оперировать с исконно еврейскими понятиями и проблемами, типа — что есть еврей? Русский писатель высказывает суждения, глубинный смысл которых переливается через тематические рамки его монографии, а, возможно, и его авторского понимания, и касается общих начал еврейского вероучения. Так, Солженицын излагает: "Что Бог избрал для своего человеческого воплощения и, во всяком случае, для исходной проповеди именно эту нацию и уже потому она избранная , — этого не может отрицать христианин. «Распни, распни Его!» — то было всеобычное неизбежное ожесточение всякой темной фанатичной толпы против своего светлого пророка, — мы же всегда помним: Христос пришел почему-то к евреям, хотя рядом были ясноумные эллины, а подальше и всевластные римляне" (2002, ч. II, с. 18). Вне зависимости от возможной интерпретации солженицынского силлогизма, одно должно быть неоспоримым: тут нет места для вражды к евреям, но в порядке исторической объективности требуется иметь в виду, что Христос не «пришел» к евреям, а Христос вышел из евреев.
На начальных этапах формирования русского еврейства в качестве самостоятельного духовного слепка, когда евреи России, сбросив кагальный гнет и вырвавшись из талмудистского подземелья, устремились в русскую культуру, обогащаясь и обогащая , «хозяйское» чувство Солженицына было удовлетворено и своим острым взглядом он немало способствовал пониманию этого процесса, — уникального по своей динамической сущности явления истории русской культуры, суть которого раскрывается только в философском ракурсе, ибо в глубинной основе его положено верховенство индивидуального человеческого существа. А эта основа сама по себе также парадоксальна и иррациональна, поскольку в ней нашли свою спородненность древнееврейская мудрость Торы и новорожденная русская духовная философия. Солженицын, не обладая специальными философскими познаниями, прозревал эту уникальную ситуацию благодаря своей великолепной интуиции (по-еврейски — пророчески), а потому его отношение к евреям было благожелательным и очень чутким, оплодотворенным пониманием высокого духовного потенциала русского еврейства. Такова была еврейская сторона солженицынской конструкции «ВМЕСТЕ», воплощенной в своеобразном механизме сообщающихся сосудов .
Итак, солженицынская форма «ВМЕСТЕ» в его сочинении приобретает вид методологической нормы , которая сложилась в функционировании двух действующих элементов — русского и еврейского начал, а философски более конкретно: русской идеи и русского еврейства. Фабульная структура диатрибы Солженицына грубо также двусоставна: хотя в своей монографии Солженицын от начала до конца говорит только о евреях, но в одной части евреи осматриваются с еврейской стороны макета «ВМЕСТЕ», а в другой части евреи представлены с русской стороны фигуры «ВМЕСТЕ». Еврейская сторона воплощена А. И. Солженицыным в образ русского еврейства как момент русской истории, как составная часть русской культуры, и, наконец, как качественно самостоятельное образование, обладающее кентаврообразным субъектом-носителем. Именно еврейская сторона образует колоссальное PRO Александра Солженицына в еврейском вопросе. Но совсем иное и едва ли не противоположное обнаруживается на русской стороне. Понятно, что между этими сторонами отсутствует сюжетный барьер в трактате Солженицына, тем более что автор не замышлял подобной композиции своего творения, но довольно четкий рубеж между ними трассируется в методологической плоскости. Метод исторического исследования еврейской стороны у Солженицына идентичен творческому подходу в русской духовной школе и созвучен способу стихотворчества в еврейской Торе, то есть зиждется на примате индивидуально-личного фактора. В противовес этому с русской стороны евреи в России поданы Солженицыным в ином методическом обозрении, где примат составляет уже не личность, а коллектив себетождественных величин , вследствие чего модель «ВМЕСТЕ», монтируемая на столь разных фундаментальных опорах, выходит содержательно различна, а в некоторых видах и противостояща до того, что «русский» субстрат напоминает не «вместе», а «порознь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
Если для всечеловеческого духовного успокоения еврейская духовность открыла духовный потенциал слез, то для собственного сугубо еврейского употребления была взята еще и духовная энергия смеха.
В таком контексте установленная Солженицыным словоформа «ВМЕСТЕ» перестает быть рядовым наречием, а приобретает характер некоего понятия, смысловой аллегории и символического знака. С этих позиций конструкция «ВМЕСТЕ» Солженицына есть блестящее достижение русского писателя, сделавшего эту банальную идиому динамическим зарядом, благодаря которому русское еврейство заискрилось не просто новой, но познавательно самой информативной гранью, «ВМЕСТЕ» стало экраном, где высветились, даже без помощи автора, посеянные его интуицией, сложнейшие и драматичные моменты совместной судьбы русской идеи и русского еврейства, избравшего своим мировоззрением особую форму сионизма. С позиции «ВМЕСТЕ» Солженицын не просто реанимировал русское еврейство как предмет изучения и тему дискуссии в новой исторической обстановке, но и предпослал сему объекту некоторые новые качественные черты, о которых немало говорилось ранее. Эта позиция оказалась настолько продуктивной, что позволила обнаружить в русском еврействе ряд характеристических параметров помимо авторских постижений, а сам автор обрел возможность достаточно свободно оперировать с исконно еврейскими понятиями и проблемами, типа — что есть еврей? Русский писатель высказывает суждения, глубинный смысл которых переливается через тематические рамки его монографии, а, возможно, и его авторского понимания, и касается общих начал еврейского вероучения. Так, Солженицын излагает: "Что Бог избрал для своего человеческого воплощения и, во всяком случае, для исходной проповеди именно эту нацию и уже потому она избранная , — этого не может отрицать христианин. «Распни, распни Его!» — то было всеобычное неизбежное ожесточение всякой темной фанатичной толпы против своего светлого пророка, — мы же всегда помним: Христос пришел почему-то к евреям, хотя рядом были ясноумные эллины, а подальше и всевластные римляне" (2002, ч. II, с. 18). Вне зависимости от возможной интерпретации солженицынского силлогизма, одно должно быть неоспоримым: тут нет места для вражды к евреям, но в порядке исторической объективности требуется иметь в виду, что Христос не «пришел» к евреям, а Христос вышел из евреев.
На начальных этапах формирования русского еврейства в качестве самостоятельного духовного слепка, когда евреи России, сбросив кагальный гнет и вырвавшись из талмудистского подземелья, устремились в русскую культуру, обогащаясь и обогащая , «хозяйское» чувство Солженицына было удовлетворено и своим острым взглядом он немало способствовал пониманию этого процесса, — уникального по своей динамической сущности явления истории русской культуры, суть которого раскрывается только в философском ракурсе, ибо в глубинной основе его положено верховенство индивидуального человеческого существа. А эта основа сама по себе также парадоксальна и иррациональна, поскольку в ней нашли свою спородненность древнееврейская мудрость Торы и новорожденная русская духовная философия. Солженицын, не обладая специальными философскими познаниями, прозревал эту уникальную ситуацию благодаря своей великолепной интуиции (по-еврейски — пророчески), а потому его отношение к евреям было благожелательным и очень чутким, оплодотворенным пониманием высокого духовного потенциала русского еврейства. Такова была еврейская сторона солженицынской конструкции «ВМЕСТЕ», воплощенной в своеобразном механизме сообщающихся сосудов .
Итак, солженицынская форма «ВМЕСТЕ» в его сочинении приобретает вид методологической нормы , которая сложилась в функционировании двух действующих элементов — русского и еврейского начал, а философски более конкретно: русской идеи и русского еврейства. Фабульная структура диатрибы Солженицына грубо также двусоставна: хотя в своей монографии Солженицын от начала до конца говорит только о евреях, но в одной части евреи осматриваются с еврейской стороны макета «ВМЕСТЕ», а в другой части евреи представлены с русской стороны фигуры «ВМЕСТЕ». Еврейская сторона воплощена А. И. Солженицыным в образ русского еврейства как момент русской истории, как составная часть русской культуры, и, наконец, как качественно самостоятельное образование, обладающее кентаврообразным субъектом-носителем. Именно еврейская сторона образует колоссальное PRO Александра Солженицына в еврейском вопросе. Но совсем иное и едва ли не противоположное обнаруживается на русской стороне. Понятно, что между этими сторонами отсутствует сюжетный барьер в трактате Солженицына, тем более что автор не замышлял подобной композиции своего творения, но довольно четкий рубеж между ними трассируется в методологической плоскости. Метод исторического исследования еврейской стороны у Солженицына идентичен творческому подходу в русской духовной школе и созвучен способу стихотворчества в еврейской Торе, то есть зиждется на примате индивидуально-личного фактора. В противовес этому с русской стороны евреи в России поданы Солженицыным в ином методическом обозрении, где примат составляет уже не личность, а коллектив себетождественных величин , вследствие чего модель «ВМЕСТЕ», монтируемая на столь разных фундаментальных опорах, выходит содержательно различна, а в некоторых видах и противостояща до того, что «русский» субстрат напоминает не «вместе», а «порознь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195