Вчерашний разговор о замужестве он обратил в шутку, успокоил меня и стал допытываться, в самом ли деле мама едет в Карле-бад.
— Это необходимо для ее здоровья,— сказала я.— И хоть мы не располагаем деньгами, а дядюшка помочь отказался, мы, тем не менее, едем, даже если придется залезть в долги.
— У нее фактотум хороший,— понизив голос, заметил папа.
Перед отъездом он был со мной очень ласков.
— Помни, Серафина,— сказал он на прощанье,— хотя мы редко видимся, никто так не любит тебя и не печется о твоем благе, как я. Положись во всем на меня. Рад бы подарить тебе деньги, да сам стеснен в средствах... Может статься, увидимся в Карлсбаде... Я тоже туда собираюсь...
Дома мама учинила мне форменный допрос.
— Память у тебя хорошая,— сказала она, усаживая меня подле себя,— опиши мне во всех подробностях свою встречу с отцом. Пожалуйста, постарайся не упустить ни слова из того, что он говорил. Для меня это очень важно.
Желая угодить маме, я повторила почти дословно наш разговор. Но едва я обмолвилась о том, что он шутя упомянул о моем замужестве, мама, дрожа от негодования, вскочила со стула. Мне с трудом удалось ее успокоить.
— Я слишком хорошо знаю твоего отца,— невольно вырвалось у нее,— конечно, ты должна его почитать, и я не сомневаюсь, он по-своему любит тебя и желает добра, но что-что, а выдавать тебя замуж мое дело. Убеждена, у него на этот счет самые нелепые планы и в мужья он прочит тебе кого-нибудь из своих приятелей, умеющих пускать пыль в глаза, но по существу людей никчемных.
Намерение папы ехать в Карлсбад тоже немало ее встревожило.
Вечером вернулся барон, и, едва он переступил порог, мама с жаром начала рассказывать ему о папе, а потом я слышала, они о чем-то долго шептались.
Меня это насторожило.
А почему бы, собственно, мне не выйти замуж? Вон бабушку в пятнадцать лет выдали. А мне нельзя? Только пускай папа не воображает, будто я соглашусь на любую партию. Меня интересует прежде всего не возраст, не наружность и не какие-то там достоинства, а состояние и еще чтобы он не был деспотом. Быть под башмаком у мужа и потом оказаться в мамином положении,— нет, спасибо! На это я никогда не соглашусь.
9 ю. Крашевский
17 апреля Барон по настоянию мамы едет с нами; он по своей доброте не смеет ей ни в чем отказать. А от Пилюси я слышала: его присутствие необходимо, так как мама опасается какой-нибудь выходки со стороны отца.
В полдень, только собрались мы выйти в гостиную,— барон уже с час поджидал маму,— к крыльцу подкатила знакомая дядина колымага. После такого письма его появление было для всех полной неожиданностью. А этот грубиян как ни в чем не бывало ввалился в своих смазных сапогах в гостиную. Барон, которому от него достается ещ$ больше, чем маме,— они друг друга просто не терпят,— с радостью дал бы тягу, да было уже поздно.
Когда он подъехал к дому, мы с мамой были еще у нее в комнате.
— Бессовестный! — негодуя, воскликнула она.— Наглец! Да как он смеет показываться мне на глаза!
Она поспешила в гостиную, желая избавить барона от неприятного тет-а-тет. Дядюшка уже сидел против него; опершись на палку и прищурив один глаз, уставился он на свою жертву. Барон сжал губы и побледнел. Мама с подчеркнутой холодностью поздоровалась с братом.
— Что, небось не ждали меня? — Он засмеялся.— А мне попрощаться захотелось и пожелать вам счастливого пути.
Заметив мамину кислую мину, он прибавил:
— Не обижайся на меня, сестрица. От барона таиться нечего — он тут свой человек: покровитель, родственник, советчик... Так вот, не мог я одолжить тебе денег на дорогу, потому как у самого негусто. Вы все мотаете деньги, один я прикапливаю, чтобы фамилия наша не захирела. И потом, я не сомневаюсь, барон, если надо, из-под земли деньги достанет. Его беззаветная преданность мне известна.
— Не стоит об этом говорить,— заметила мама, бросив на меня выразительный взгляд.
Я отошла к окну.
— Напротив, стоит. Для того я и приехал. С деньгами сейчас трудно, а для тех, у кого расходы превышают доходы, еще трудней.
— Я вас ни о чем больше не прошу,— обиженным тоном сказала мама.— Простите, что обеспокоила своим письмом.
— Правду выслушать никогда не мешает,— не унимался упрямец.
Мама покраснела: по ее лицу видно было, что она едва сдерживает гнев, но, поскольку барон отмалчивался, ее прорвало.
— Уважаемый братец,— возвышая голос, сказала она,— я не маленькая и знаю жизнь не хуже вас! И не нуждаюсь в ваших советах и наставлениях. Пожалуйста, не сравнивайте меня с собой. Вы, слава богу, здоровы и к удобствам не привыкли, без которых я обойтись не могу. И не совестно вам попрекать несчастную, больную женщину за то, что она ради единственной дочери хочет продлить свои дни!
Ну теперь дядюшка уймется, подумала я. Но не тут-то было!
— Любезная сестрица,— отозвался он,— дай бог всем ваши силы и здоровье! Для своего возраста вы, ей-ей, прекрасно сохранились.
При упоминании о возрасте мама вспыхнула; ясно, дядюшка хотел поддеть ее.
Тут барон вдруг встал и, подойдя к дядюшке и пристально глядя на него, изысканно вежливо спросил:
— Вы уже посеяли овес, пан поручик?
Его вопрос сбил дядюшку с толку, и он на мгновенье даже потерял дар речи, но, придя в себя, откинулся на спинку кресла и захохотал.
— Ну и чудак же вы, право! — воскликнул он. Однако щекотливую эту тему оставил и обратился ко
мне с каким-то вопросом. Но я на него рассердилась из-за мамы, вышла демонстративно из комнаты и вернулась, лишь когда позвали к столу.
При моем появлении дядюшка подскочил ко мне, наверно, задобрить меня хотел, но я была непреклонна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36