Уилл тявкал и путался у них под ногами, как всегда, зубами дергая за подол, пока Элфвен не отпихнула его, а Мириэл грозно не хлопнула в ладоши.
– Я встретила во дворе господина Вудкока, – добавила девушка, ловко затягивая крест-накрест зеленый шнурок на спине Мириэл. – Он выразил желание повидать вас или хозяина.
Мириэл резко втянула в себя воздух, но не оттого, что Элфвен слишком туго затянула шнуровку. Мартин Вудкок был ближайшим звеном, связывавшим ее с Николасом. Возможно, ему известно, что произошло с «Императрицей»; возможно, он сумеет объяснить, как случилось, что Николас и вся его команда утонули, будучи столь опытными мореходами, тем более что судно, на котором они плавали, считалось одним из самых мощных и прочных в северных водах.
Непослушными пальцами она заколола булавкой платок и сцепила серебряной брошью верхние концы накидки.
– Госпожа, вы здоровы? – встревожилась Элфвен. – На вас лица нет.
Мириэл выдавила некое подобие улыбки.
– Нет, – ответила она. – Здоровой на этом свете я теперь вряд ли буду, но не пропаду. Это задача любого, кто хочет выжить. – Она расправила плечи, глубоко вздохнула и пошла. Спустилась по наружной лестнице в коридор и шагнула в главное помещение таверны.
Мартин Вудкок стоял возле большого очага и задумчиво смотрел на беснующиеся языки пламени, рвущиеся вверх и исчезающие в дымоходе. Он держал за спиной сцепленные ладони, на обветренном лице лежали следы усталости и глубокой печали.
При виде Вудкока Мириэл захлестнули боль и неизбывное горе. Он повернулся к ней, и она, срывающимся голосом вымолвив его имя, бросилась к нему в объятия. В ноздри ей ударил едкий соленый запах его туники и бороды – немного не такой, как у Николаса, но очень похожий, и Мириэл вдыхала его полной грудью – и не могла надышаться. Так потерпевший кораблекрушение моряк цепляется за обломок дерева в бушующем океане.
Мартин не оттолкнул ее. Напротив, крепко прижал к своей груди с уверенностью, завоевавшей ему место первого помощника Николаса, словно ему каждый день приходилось утешать горюющих женщин.
– Жена сообщила мне трагическую весть сразу же, как я ступил на берег, – сказал он. – Мы все скорбим.
– Не могу поверить. – Мириэл отняла голову от его груди и пытливо заглянула ему в глаза. – Николас никогда не допустил бы пожара на судне.
Мартин осторожно отстранил ее от себя.
– И все же, по-видимому, именно так все и произошло. Как мне доложили, в ту же ночь проплывавшее мимо рыбацкое судно отбуксировало обгорелый остов «Императрицы» в порт Святого Петра. Рыбаки тщательно осмотрели место трагедии, но живых не обнаружили. Мой человек надежный; вы сами, если хотите, можете поговорить с ним.
Мириэл отерла глаза рукавом и перехватила пристальный взгляд Мартина. Осторожничать в любом случае уже поздно.
– Хочу, – сказала она, несколько успокоившись. – Муж поведал мне только голые факты, а я тогда была не в состоянии что-либо воспринимать. – Она подозвала топтавшегося неподалеку хозяина таверны, заказала бутыль вина и села за стол у очага.
– Я люблю его, – призналась она Мартину, когда тот устроился за столом напротив нее и наполнил две чаши. Это было гасконское вино, крепкое и красное, как кровь. Мириэл тряхнула головой. – Мы могли бы быть вместе, если бы я в свое время отбросила рассудительность и прислушалась к голосу сердца.
– Да, знаю, – отозвался Мартин. – Жена Николаса рассказала мне вашу историю. Она настояла, чтобы я нашел вас и сообщил все, что мне известно.
У Мириэл от ревности болезненно сдавило сердце.
– Магдалена… она здесь, в Бостоне? – Она взяла чашу и сделала большой глоток.
– Она переселилась к нам на время родов. – Мартин посмотрел на нее и отвел глаза. – Два дня назад она благополучно родила сына. Его нарекли Николасом – в честь отца и в память о нем.
Мириэл опять отхлебнула вина и через силу проглотила, проталкивая красную жидкость сквозь подступивший к горлу комок желчи. Она сама себя презирала за то, что так сильно ревновала, почти что ненавидела.
– У меня тоже родился сын. – Она произнесла это тихо, но каждое слово – с напряжением. – Его окрестили и умертвили в моем чреве, Роберт сказал, чтобы его назвали Николасом.
Мартин был потрясен. Увидев, как он побледнел, она испытала удовлетворение, тут же сменившееся раскаянием.
– Он был моим возлюбленным, – устало продолжала она. – Роберт узнал об этом, когда я забеременела. Николас не догадывался о ребенке. Когда он женился, я прекратила с ним всякое общение. – Она остановила на нем потухший взор. – А теперь уже поздно что-либо исправлять и говорить о том, что камнем лежит на душе. История наших отношений все равно, что длинная полоса неготовой ткани на станке, на ней не хватает половины нитей, и теперь уж она никогда не будет закончена.
Мартин кашлянул.
– Мне очень жаль, – сказал он.
Мириэл мрачно усмехнулась и допила вино.
– Мне тоже. – Она резко встала, зная, что, если посидит чуть дольше, одной чаши вина ей будет недостаточно. – Отведите меня к вашему человеку. Я хочу поговорить с ним.
Глаза Мириэл вспыхнули.
– А как же ваш муж?
– Он ушел на целый день. – Черты ее лица исказились. – По крайней мере, до вечера я сама себе хозяйка.
Мартин привел ее на причал, к которому накануне пристала их баржа. Там царила суета, утро полнилось шумом и красками. Одни суда разгружали, другие загружали, третьи отчаливали, четвертые причаливали. Мириэл перешагивала через кольца канатов, лавировала между возами, предназначенными для отправки на склады или в город. Подъемный кран перегружал с одного из нефов на баржу огромные бревна скандинавской древесины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143