– О господи, – рявкнул Роберт, – зря я не убрал тебя тогда же, когда и старика.
– Простите, сэр? – Уолтер обернулся, таращась на него округлившимися глазами. Роберт сообразил, что сболтнул лишнее.
– Я хотел сказать, что так и так вышвырнул бы старика, не избавь он меня сам от этой необходимости, – поспешил он исправить свою оплошность. – Что это такое? Рыбацкие сети и то бывают лучше!
Злясь на Уолтера и еще больше на себя, Роберт скрылся в конторе. На полке стояла бутыль с медовым напитком. Он взял ее в руки, вынул пробку и стал пить прямо из горлышка. Сладкая пряная жидкость скользила по глотке и приятным теплом растекалась по животу. Он зажег керамический светильник, свисавший на цепях с потолочных балок, и оглядел помещение, в котором Мириэл проводила так много времени. Здесь ее присутствие ощущалось сильнее, чем в доме. Ее перья, роговая чернильница, аккуратная стопка листов пергамента, прижатая куском отшлифованного янтаря такого же цвета, как ее глаза. В сердцевине камня просматривался идеальный по форме лепесток. Роберт взял янтарь в руку. Камни обычно холодные, но кусок застывшей смолы на ощупь был почти таким же теплым, как живая плоть.
Перекатывая в ладони янтарь, Роберт наткнулся взглядом на сундук с деньгами – именно его Мириэл везла своему любовнику. Крепкий и удобный, он не отличался изяществом, которое особенно ценила в любой вещи Мириэл. Роберт сердито смотрел на сундук. Он не мог понять, зачем она потащила его с собой. Ведь куда проще и практичнее везти серебро в мешке или сумке. Разве что…
Положив янтарь на место, он подошел к сундуку и откинул крышку. Его внутренние стенки были цельные и гладкие. Он провел рукой по дну, но не нащупал искусно спрятанного потайного отделения: поверхность была идеально ровная. Его труды увенчались занозой в пальце. Выругавшись, он отдернул руку и, злобно поглядывая на сундук, зубами вытащил из кожи тонкую щепку.
– Стерва, – тихо повторил он, – потаскуха и стерва. – Затем посмотрел на кровоточащий палец.
Напоследок у него мелькнула мысль, что надо бы проверить наружную часть днища. Он опустился на колени и сунул здоровую руку под сундук. Он ничего не ожидал найти там, и потому, когда его пальцы наткнулись на деревянный колышек, сердце от волнения едва не выскочило из груди. С колышком он возился так же неуклюже, как Уолтер с пряжей. Наконец ему на ладонь вывалилась часть деревянной стенки, за которой прятался тайник. Внутри на полочке лежал какой-то предмет – какая-то фигурная вещица из металла, завернутая в шелк.
Облизывая пересохшие губы, Роберт вынул из тайника свою находку и поднес ее к свету. Пурпурная ткань замерцала; на ее краях переливались странные знаки, в которых он смутно признал письмена народов, обитавших где-то за Константинополем. Прерывисто дыша, он развернул шелковую ткань и на мгновение замер.
– Боже милостивый, – пробормотал он, наконец, и жадно втянул воздух в свои измученные легкие. – Откуда взялась такая красота? – Он стал вертеть корону в руках, восхищаясь искусной работой, игрой света на ярких драгоценных камнях и мягким блеском жемчужин. Неудивительно, что Мириэл решила забрать с собой этот сундук. С таким сокровищем она могла бы купить весь мир.
Сознавая, что в нескольких шагах от него, за дверью, находятся ткачи, Роберт убрал корону в тайник и, выпрямившись, задумался над тем, что сулит ему эта находка. Ладони вспотели, и он отер их о тунику. Потом глотнул из бутыли медового напитка и присел на стол Мириэл: у него тряслись ноги. Короны принадлежат королевским семьям, рассуждал он, а всем известно, что регалии короля Иоанна пропали в дельте Уэлстрима. Юный принц Генрих предстал на собственной коронации почти нищим, потому что большая часть королевского богатства исчезла без следа.
Роберт почесал подбородок. Если у Мириэл есть корова, возможно, она знает, где находятся остальные сокровища. Она скажет ему, где искать, или хотя бы объяснит, как к ней попала эта драгоценность. Впрочем, и так у него есть средства, чтобы из богатого уважаемого торговца превратиться в богатого и влиятельного вельможу.
Пожалуй, пора нанести жене визит вежливости и посмотреть, как она поживает под покровительством великодушной матери Юфимии.
Глава 35
Мириэл сидела в своей келье в компании масляного светильника и распятия со страдающим Христом на стене. Из удобств в келье были кровать с веревочной сеткой, на которой лежал соломенный тюфяк, застеленный грубой простыней, еще более грубое одеяло и большой глиняный горшок для отравления нужды. Маленькое квадратное окошко почти не пропускало свет, а вот холод и дождевые брызги – пожалуйста, особенно когда ветер дул не в том направлении. Как в этот вечер.
Стуча зубами, Мириэл куталась в плащ и одеяло. Она подозревала, что Роберт запер ее здесь не столько для того, чтобы убрать ее с глаз долой и забыть, сколько в надежде, что долго она не протянет. Если она умрет, винить будет некого. Скажут, причины тому – плохое здоровье, подорванное тяжелыми родами, и расстройство ума. Мириэл злобно глянула на распятие. Нет уж, она не доставит ему такого удовольствия. Она намерена жить и торчать у него как бельмо на глазу до самой его смерти.
Ее держали отдельно от остальных постоялиц. Даже в церковь на молитву она шла в сопровождении двух приспешниц Юфимии, наделенных правом пресекать самым строжайшим образом любые проявления безумия или непослушания. Поэтому Мириэл не позволяла себе терять самообладание. Если ей удастся убедить их в том, что ее дух усмирен, они утратят бдительность, и тогда, возможно, у нее появится шанс на побег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143