До стражника оставалось уже несколько шагов.
– Положись на меня, – раздраженно бросил Николас. – В городе полно лавок. Что-нибудь подберем тебе из одежды.
Дрожа от страха, Мириэл сложила руки и опустила голову, глядя на свои развевающиеся юбки. Сердце едва не выскочило из груди, когда они встали перед стражником.
– Год на исходе, а какой день замечательный, – приветливо заметил стражнику Николас, подавая ему пенс.
– Да, воистину. – Стражник с любопытством оглядел его и Мириэл. – Издалека идете?
– Из Ньюарка, – ответил Николас всем тем же беспечным тоном и повел мула вперед. – Мы держим путь в Семпрингхэмское аббатство. – Он мельком взглянул на Мириэл.
Этого было достаточно, чтобы у стражника сложилось мнение, будто Николас – служитель монастыря и его собрат по ремеслу. Солдат кивнул, обратив свое внимание на следующего пришельца.
– Вот видишь, – сказал Николас, когда вдвоем с Мириэл они стали подниматься в город по холму Святой Марии, – все можно устроить, если подойти к делу с умом.
Ладони Мириэл были мокрыми от пота.
– Может, и так, – дрожащими губами отвечала она, – только мне не будет покоя, пока я в этих одеждах. А вдруг он заподозрил бы что-то? Стал бы нас обыскивать?
– У него не возникло подозрений, потому что мы не дали ему повода, – рассердился Николас, но потом, взглянув на девушку, смягчился и потянул ее на обочину. – Вон кладбище, иди туда и молись у одной из могил. А я схожу на рынок, поищу для тебя одежду.
Мириэл предпочла бы держаться подальше от всего, что связано с церковью, но выбора не было. У нее до сих пор подкашивались ноги от встречи со стражником, а бродить вместе с Николасом по рынку было бы неразумно. Монахиня, проявляющая интерес к одежде светских женщин, сразу же стала бы объектом пересудов.
– Я присмотрю за мулом. – Она схватила потертую просоленную уздечку, некогда принадлежавшую королевскому пони.
– Нет. – Николас накрыл ее ладонь своей.
Они уставились друг на друга. Мириэл жалела, что ей не хватает роста. Еще бы полфута, и ей не пришлось бы смотреть на него снизу вверх.
– Я вернусь, обещаю, – сказал он. Мириэл не выпускала уздечки.
– Откуда мне знать, что ты сдержишь свое слово?
– Придется поверить.
Мириэл впилась взглядом в его лицо, словно надеялась таким образом проникнуть в его мысли, но его глаза цвета темной морской волны были непроницаемы.
– Как я доверился тебе, рассказав про свою семью и короля Иоанна, – добавил он.
Мириэл закусила губу, внезапно почувствовав себя жалкой и ничтожной.
– Только недолго, – попросила она, отпуская уздечку.
Не отвечая, он повернул мула и цокнул языком. Мириэл, объятая страхом, наблюдала, как он уходит с кладбища. Сомнения, пусть подлые и низкие, ее не покидали. Не исключено, думала девушка, что она в последний раз видит и его, и богатство, которое могло бы изменить ее жизнь. Ей следует догнать его, схватить за руку и рискнуть пойти вместе с ним в город. Но у нее не было сил. Ее мучили усталость, холод и страх. Последние два дня отняли у нее остатки мужества. Она была опустошена.
Мириэл опустилась на колени у одной из могил, сложила руки и – чтобы уж до конца соблюсти приличия – помолилась за упокой души того, кто лежал под укрытым дерном холмиком. Холод просачивался под ее монашеский балахон и нижнюю льняную рубашку, на коленях расплывались два темных мокрых пятна. В памяти всплыл хмурый февральский день, когда похоронили ее дедушку, а вместе с ним и все ее надежды на благополучную жизнь.
Мимо прошли две женщины, возвращавшиеся с рынка домой через кладбище, чтобы срезать путь. На одинокую монахиню со сложенными в мольбе руками они почти не обратили внимания. Мириэл глянула на них из-под опущенных ресниц и как безумная забормотала слова молитвы, пока те не скрылись из виду. Интересно, что ей делать, размышляла девушка, если из церкви вдруг выйдет священник и начнет задавать ей вопросы? В конце концов, она решила, что лучше об этом не думать. Вперивши взгляд в кладбищенские ворота, она всеми силами души молча повелевала Николасу вернуться.
Церковный колокол пробил полдень. Звон тяжелой бронзы отозвался в ее голове гулким эхом. В монастыре Святой Екатерины монахини после полуденной трапезы, наверно, как всегда, отдыхают за спокойными занятиями, думала Мириэл. Сестра Юфимия ходит по комнатам со своим прутом, высматривая, кого бы из послушниц наказать за недостойное поведение. В лазарете сестра Маргарет дремлет, опустив подбородок на грудь, а Годифа кружит вокруг нее на цыпочках, обслуживая больных.
Мать Хиллари наверняка призвала монахинь помолиться за то, чтобы их строптивая сестра поскорее раскаялась. Мириэл сожалела только о том, что опять подвела мать настоятельницу; ни за что другое совесть ее не терзала. За все остальные проступки, если таковые и были, она с лихвой расплатилась своими роскошными волосами.
В кладбищенских воротах никто не появлялся. Чувствуя в животе неприятную пустоту, Мириэл уже начала подумывать, что Николас все-таки обманул ее. А что, если он сбежал?
За спиной неожиданно раздался шум. Она охнула и резко обернулась, решив, что это приходской священник пришел задержать ее, но увидела перед собой коренастую лошадь бурой масти. Мириэл устремила взгляд мимо ее морды с влажными карими глазами на Николаса, державшего под уздцы еще одного коня и мула. Пока она высматривала его в воротах, он пришел с другой стороны.
– Где ты был?! – гневно вскричала девушка, выплескивая накопившееся напряжение. – Ты же обещал быстро вернуться. Я вся изволновалась!
– Я отсутствовал ровно столько, сколько было необходимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143