А-я-яй, вот это артисты!
– Оля, что с тобой? Я тебя не узнаю, – Курочкин в отчаянии развел руками.
– Что-что?! Ты хочешь сказать, что ты меня знал?! – Оля всплеснула руками и притопнула босоножкой (на другой ноге у нее был тапочек). – Конец света! Мальчик мой, да ты хоть знаешь, что женщину еще не разгадал ни один человек на свете?
– Это точно, – ухмыльнулся Кукушкин. – Что верно, то уж верно…
– Господи, а ты откуда знаешь? – набросилась Оля на него. – Тоже мне, знаток женской психологии нашелся.
– Ну куда уж мне вас знать, если вы сами себя не знаете, – Кукушкин понял, что Оля хотела его любви. Вернее, его взаимности. И клоунаду ей захотелось разыграть от отчаяния.
– Василечек, когда же будет наша свадьба? – спросила она у Кукушкина уже серьезно.
– Не знаю. Может, через неделю, а может…
Вася задумчиво, пожал плечами. Сейчас он думал только об одном: как поставить на колени Хитроумова.
На другой день Вася Кукушкин поднялся в шесть утра. Оля еще спала.
– Кто рано встает, тому Бог дает, – прошептал ей Вася на ухо и после кофе сразу отправился к знакомому грузчику из мебельного магазина Грише.
Дверь Кукушкину открыла Гришина жена.
– На кухне! Отсыпается! – ни о чем не спросив, сердито сказала она и сразу ушла, проклиная свою судьбу: – Господи, откуда он взялся на мою голову! Господи, и почему я не прошла мимо, когда встретила его впервые! И за что мне такое наказание…
Гриша спал на раскладушке одетым. Храп его был похож на рев бульдозера.
Из опыта Вася знал, что самый первый человек в любом магазине или гастрономе – это грузчик. Даже завмаг не может знать, какой товар придет к нему завтра, а грузчику известно об этом за неделю. Поэтому Кукушкин предусмотрительно прихватил с собой коньяк и целый термос кофе.
Деловой разговор он начал еще в стадии Гришиного «перегарь-сомнабулизма»:
– Привет, Гриша! Бухнуть хочешь? Хочешь, по глазам вижу. Понимаю, понимаю, можно не любить человека, можно лишить его премии или заставить ходить голодным, но не дать человеку опохмелиться – это обыкновенный садизм. Тебе повезло, Гриша, что у тебя есть друг Кукушкин.
Как только Вася начал медленно цедить коньяк в колпачок от термоса, Гриша перестал храпеть, сквозь сон улыбнулся, пошевелился и застонал.
– Гриша, мне нужен такой диван-кровать, какого нет даже у премьер-министра Японии, – проникновенно сказал Кукушкин и перешел к внушению: – Понимаешь, диван-кровать! Один всего-навсего, один! И все. Ты мне друг, и ты обязан мне помочь. Повторяю, мне нужен диван-кровать! Диван-кровать такой, на который можно положить только Венеру, ты меня понял?
Гриша во сне начал что-то бормотать. Потом стал задыхаться, вертеться, судорожно глотать воздух. Наконец, несколько успокоившись, более-менее внятно сказал:
– Четвертак на бочку и флакон сверху.
Вася вложил бутылку в протянутую руку и помог ему приподняться. Гриша жадно выпил несколько глотков коньяка, затем несколько раз с облегчением крякнул от удовольствия и наконец открыл глаза. Но проснулся он еще не полностью, хотя уже сообразил, что пахнет «наваром».
Кукушкин помахал у него перед глазами пятидесятирублевкой, и Гришин сон сразу пропал. Он разболтал коньяк, пополоскал им рот и с ревом поднялся.
– Сегодня в половине десятого привезут арабскую мебель. Будь с машиной начеку, – сказал он бодро, выхватил из Васиной руки ассигнацию, плюнул на нее и прилепил себе на лоб.
А перед обедом Кукушкин позвонил Хитроумову на работу и договорился о встрече через час. Но на встречу Вася не пошел. Звонок был отвлекающий. Через час Вася привез на квартиру Всеволода Львовича арабский диван-кровать.
Рита и Виктория. Леопардовна очень обрадовались подарку. Льва Борисовича дома не было. Согласно расписанию он в это время выгуливал Элонку. А взамен изумительного дивана, который Вася преподнес женщинам от «чистейшего сердца и огромной души», он попросил два поцелуя в щечку и не нужную им старую железную кровать. Якобы для коллекции.
Виктория Леопардовна и особенно Рита без всякого сопротивления отдали ему «груду железа» и вдобавок надарили ему поцелуев на месяц вперед.
Вася выглядел в их глазах истинным джентльменом, который, прежде чем начать ухаживание, преподносит дорогие подарки. А Виктория Леопардовна грешным делом даже подумала, хотя к наивным ее не отнесешь, что этот голубоглазый Кукушкин пытается ее обольстить.
Женщины были счастливы до самого вечера. Пока не пришел домой глава семьи и хозяин домашнего рая.
Виктория Леопардовна прожила с мужем двадцать пять лет, но никогда не слышала, как он ругается и матерится. Знала только, что изменял ей налево и направо. Ну и что – с кем не бывает. Она также старалась не оставаться в долгу. Но чтобы он мог позволить себе употреблять слова в «семь этажей»… Все что угодно, только не это!
Весь вечер Хитроумов метался по гостиной, как раненый лев по клетке. Стучал кулаками в стены, оскорблял жену и дочь разными словами и на разных языках, а напоследок столкнул родного отца в фонтан.
Вся родня Всеволода Львовича забилась в углы и ждала приговора. Когда наконец кормилец и создатель семейного благоденствия свалился на пол от усталости, первой подбежала к нему Элонка и начала жалобно скулить. Затем в слезах и с криком: «Полмиллиона – коту под хвост!» – бросилась к мужу преданная жена.
Рита не спешила к отцу. Сначала она вытащила из фонтана деда, помогла ему раздеться и усадила в кресло. Затем нашла на книжной полке словарь иностранных слов. Только сегодня она узнала, насколько богатая речь у ее отца и насколько ограниченный лексикон у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90