Он и там был на высоте, о чем свидетельствовали награды, полученные им в двух мировых войнах. Единственному сыну старый Питер завещал твердую уверенность в том, что человек, с рождения облеченный талантами, богатством и высоким положением, должен трудиться гораздо усерднее обычных людей, чтобы быть достойным своих привилегий. Ричард, впитавший эти идеи с молоком матери, обладал также необоримой тягой к приключениям, острым умом и великолепными физическими данными. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как Блейд-младший выбрал свой путь, и он не испытывал по этому поводу никаких сожалений. Вот только эта новая квартира… без женщины она казалась наполовину пустой.
Приготовив ленч и подкрепившись с дороги, он сложил тарелки в мойку на кухне – о грязной посуде и уборке заботилась миссис Пэйдж, приходившая по утрам прислуга, – и доложился Дж. Телефонный рапорт был краток: «Я прибыл, сэр… Да, сэр… Нет, сэр… Игрушка осталась у Дэйва… он хочет позабавиться с ней месяц-другой… Да, то, что он показал, вполне соответствует их письменному отчету… Пару дней отдохнуть? Спасибо, сэр! Слушаюсь, сэр.»
Затем около часа он провел в тренировочном зале. После энергичной разминки Блейд проследовал в библиотеку и начал копаться в шкафах; потом вытащил складную лесенку и приступил к ревизии верхних полок, забитых покетбуками в ярких обложках.
Эта книга не могла пропасть! Он отлично помнил, что не спалил ее в камине дорсетского коттеджа, хотя бы из уважения к автору, весьма приятной и романтической даме. Два года назад Лейтон заставил его прочитать массу фантастических романов – с целью подготовки к довольно необычному эксперименту; большинство из них Блейд затем сжег с чувством мстительного удовлетворения, ибо эксперимент его светлости провалился. Но кое-что он оставил! Изумительные вещи Фармера и Желязны, книги русских писателей Стругацких, потрясающие своим мрачным реализмом, романы Лема… И писания этой американской леди о драконах и всадниках, десятилетиями сражавшихся с инопланетным нашествием! Вот они, наконец-то!
Он вытащил книгу, на обложке которой парило золотистое чудище; из его пасти бил сноп огня, а на загривке сидел некто в кожаных доспехах и шлеме. Довольно сощурившись, Блейд обозрел сию картину, кивнул и спрыгнул с лесенки. Весь вечер он читал, иногда поднимая глаза к потолку и беззвучно шевеля губами, словно повторяя прочитанное. Наконец, в половине двенадцатого, снял трубку и позвонил Лейтону, чтобы уточнить время завтрашней встречи.
Ночью ему снились усыпанные звездами небеса и парящие в теплом воздухе разноцветные драконы с добрыми глазами и прелестными всадницами на изящно изогнутых лебединых шеях.
* * *
– Ричард, вы с ума сошли! – его светлость раздраженно махнул рукой с зажатой в сухих пальцах сигаретой, посыпая пеплом халат. – Мы пытались сделать это два раза! И дважды терпели крах! Я не желаю даже обсуждать вашу дурацкую идею!
Как все гениальные люди, лорд Лейтон далеко не всегда был приятным собеседником. Он не считал нужным соблюдать общепринятые приличия и мог своими замечаниями допечь самого Господа Бога. Но в его горбатом, тщедушном, изуродованном полиомиелитом теле обитал могучий и неукротимый дух; он был полон энергии и, несмотря на свои восемьдесят лет и искривленные болезнью кости, создал компьютер, оставивший далеко позади все мыслимые достижения и конструкции специалистов из России и Штатов. Это казалось Блейду чудом; он не переставал удивляться старику и даже слегка благоговел перед ним, надеясь, что в свое время встретит старость и неизбежные немощи хотя бы с половиной того стоицизма, который проявлял Лейтон. Но сейчас он не собирался уступать.
– Боюсь, что вы не правы, сэр, – разведчик потер подбородок, скрывая усмешку. Ситуация и в самом деле казалась парадоксальной; обычно Лейтон жаждал испытать какое-нибудь новое сногсшибательное устройство, а сейчас его приходилось уговаривать. – Да, не правы, – повторил Блейд, наблюдая, как старик нервозно ткнул окурок в пепельницу и полез за новой сигаретой. – В первый раз я представил себе беломраморный барельеф… случайно, разумеется… и попал прямо на белоснежную равнину Дарсолана. Ну, а второй… – он уже открыто ухмыльнулся. – Во второй раз вы пытались заслать меня в мир, которого просто не существует! Понимаете, во всех измерениях бесконечной Вселенной нет ни одной реальности, похожей на ту нелепую клоунаду с ленсменами, линзами и космическими побоищами!
– Но, Дик…
– Простите, сэр, вы не раз напоминали мне поговорку программистов: введи в компьютер хлам – и получишь еще больше хлама. Что и случилось во второй попытке…
Речь шла об опытах со спейсером, крохотным прибором, который дважды имплантировали в плоть Блейда. Спейсер позволял дать сигнал срочного возврата; но, как выяснилось при первом же эксперименте, он обеспечивал также и обратную связь с машиной Лейтона в момент старта. Этот интерактивный режим оказался очень неустойчивым и ненадежным, однако испытатель – то бишь Блейд – впервые получил возможность принять участие в выборе маршрута.
Итак, спейсер использовался уже дважды. Благодаря ему Блейд в шестьдесят девятом году, после четвертого запуска, очутился в ледяном аду Берглиона; затем, в марте семьдесят первого, Лейтон попытался отправить его в гипотетический мир высочайшей технической культуры. Именно для того, чтобы представить себе светлое будущее человечества и попасть по адресу, Блейд и был вынужден прочитать те сотни книг, большая часть которых затем нашла конец в пламени дорсертского камина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73