Море было полно льда, но все не успокаивалось. Байкал отчаянно боролся со стужей и отражал все попытки сковать его.
Ледяной остров, действительно, как сказал профессор, носило по всему морю. Путешественники испытали на себе силу и северного «верховика», и северо-западной сармы, и юго-западного «култука», гнавшего волну через все море. Побывали у исторического Посольска на восточном берегу. Были на западном, видели точно закоптелые скалы мыса Кадильного. Прибивало их к острову Ольхону в северо-западном углу моря и к полуострову Святой Нос, где они впервые высадились после крушения «Мысовой» и где встретились с Созерцателем скал. Жив ли он теперь? И где? А Попрядухин? Аполлошка? Кажется, с того времени прошла целая вечность! Были они у Лиственничного, и у Мысовска, и у Верхнеангарска. Байкал подгонит их остров к самому берегу, даст вглядеться в прибрежные скалы, заронит надежду высадиться на землю, – только начнут строить планы в расчете, что остров подвинется до самых заберегов, глядишь, ветер точно найдет, что пора в путь, опять потащит их е холодную мглу на середину моря.
В такие минуты и профессора и ребят необыкновенно остро тянуло к людям. Так сильна была их тоска, что казалось, никогда уже более не увидеть им землю.
Байкал точно нарочно выдумывал всякие штуки, чтобы обманывать путешественников. Однажды их остров остановился в нескольких километрах от берега.
Ветер совершенно стих. Если бы у них сохранилась шлюпка, они немедленно бы сделали попытку перебраться на твердую почву. Но они были прикованы к ледяному острову и плавали вместе с ним. Они грустно созерцали чистое водное пространство между островом и берегом. Они знали, что скоро опять поднимется ветер. Байкал угонит их в море. Чтобы не создавать себе никаких иллюзий, они ушли в свою каюту.
Вдруг Тошка отчаянными криками позвал их наверх.
– Лед! Пространство занесло льдом!
Они мигом выскочили и остановились ошеломленные.
От чистого водного простора в несколько километров не осталось и следа. Ровной поверхностью лежал лед.
Всего какой-нибудь час здесь не было ни льдинки. Ветра тоже не поднималось. Наползал густой туман. Откуда же взялся лед?
Это было положительно таинственно.
Байкал точно хотел подшутить над ними.
– Не голуменение ли это какое? – воскликнул Тошка.
– В туманный день его не может быть.
– Неужели это донный лед? – говорил сам с собой профессор, быстро шагая с ребятами к краю острова.
От нового ледяного поля громадной величины их разделяло несколько метров. Можно было рассчитывать, что за ночь поднимется еще несколько льдин, или льдины подвинутся, и тогда переход на землю готов.
Полные надежд, путешественники возвратились в каюту.
– Чем объяснить такое странное явление?
– Донный лед, – пояснил профессор.
– Я никогда не слыхал, чтобы лед заготовлялся внизу и потом поднимался наверх.
– Попрядухин сказал бы вам: «Байкал – таинственное и необъяснимое явление!» Но объясняется оно, конечно, естественными причинами. Такие же явления глубинного льда наблюдаются в Ангаре, около Аландских островов, в фиордах Норвегии, там, где быстрое течение и неровности дна. Когда наибольшая плотность воды – при 3,2° – достигнута во всей массе, вертикальная циркуляция частиц прекращается, и охлаждение дальше продолжается только на поверхности, а в нижних слоях сохраняется 3,2°; в противном случае реки промерзли бы до дна. Но при неправильных сильных течениях вода перемешивается и вся может охладиться до точки замерзания. Внизу, где течение тише, она скорей обращается в лед, тогда как вверху образованию льда мешает движение. На мелких местах лед комами и глыбами прилипает ко дну. Затем при дальнейшем охлаждении верхних слоев, этот донный, или глубинный, лед всплывает наверх, вынося с собой примерзшие к нему камни, растения, рыбок и прочее. Мороз сторожит его появление и приковывает его к заберегам, плавучему льду и создает ледяной слой. Это наблюдать можно в Ангаре, на Байкале и т. п.
Наутро, когда путешественники вышли на остров, они увидели, что находятся в открытом море. Ветер угнал их от берега. Но их остров увеличился почти вдвое новой приставшей к нему льдиной в несколько километров.
VII. Сокуи
Однажды их остров остановился в нескольких метрах от скалистого берега.
– Посмотрите! Посмотрите! – вскричал восхищенно Тошка. – Что это такое?
На отвесных скатах висели ледяные сталактиты, превышающие в два раза человеческий рост. В лучах зимнего заката, горевшего на гигантских сталактитах, скалы представляли редкую картину.
– Прибой замерзший во время морозов, – пояснил профессор. – А вы взгляните вдаль, какая красота!
Залив уже застыл. По темно-синему зеркальному льду всюду были рассеяны круглые и белые непрозрачные пятна «осенца» (осеннего льда).
Тут был «колобовник», или «мятик», – небольшие глыбы осеннего льда с выпуклой от наплеска волн поверхностью, и белые пятна большой величины, называвшиеся «чашечный» или «тарелочный» лед.
Ближе к берегу формы льда представляли такое необыкновенное разнообразие, что, казалось, кто-то, забавляясь, нарочно наделал причудливых ледяных игрушек.
– Сибирская стужа играла с байкальским прибоем, – пошутил профессор.
Непрозрачный лед местами подымался террасами, местами лежали ледяные валы в несколько сажен высоты.
Вдоль берега на десятки метров тянулся миниатюрный горный хребет около четырех метров высоты. Иногда он разделялся на параллельные цепи, кое-где конусообразные ледяные горы стояли отдельно. Горы были полые внутри и в сторону, обращенную к морю, имели щель, расширявшуюся вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69