— Он бы никогда такого не сделал. Почему ты указал на него?
— Я ошибся, — выдавил из себя Торрен.
— Тогда кто это сделал?
— Кто—то еще.
— Кто именно?
— Кто—то другой. Я не скажу.
— Можешь не говорить, кто это сделал, но ты должен подтвердить, что Дун тут ни при чем. — Лина повернулась к столу и нашла клочок бумаги. — Вот, — протянула она Торрену бумагу и карандаш. — Напиши здесь, что ты оболгал Дуна, и распишись.
Хмурясь, Торрен подчинился. Потом протянул Лине бумажку, она взяла ее и направилась к двери.
— Мне нужно в город. Кое с кем поговорить. Буду дома к ужину.
В тот вечер, после ужина, Лине пришлось много рассказать. Миссис Мердо и доктор хотели знать о том, что она видела в Пустых Землях, о работе сталкеров, о том, как выглядел огромный уничтоженный город. Мэдди, которая сидела на подоконнике с чашкой чая, иногда вставляла слово—другое, но не мешала Лине вести рассказ. Торрен сидел на диване, вытянув свои забинтованные ноги и притворялся, будто не слушает, но иногда задавал вопросы, обычно о Каспаре.
— Я не понимаю. Почему вы обе вернулись, а Каспар — нет?
— Он еще не закончил свои дела, — ответила Лина. — Не завершил свою миссию.
— И какова его миссия? — спросил Торрен. — Вы это наверняка выяснили.
— Мы выяснили, — подтвердила Лина, посмотрев на Мэдди.
— Твой брат ищет то, что ему никогда не найти, — пояснила Мэдди. — Когда он поймет это, он вернется домой.
— А что он ищет? — любопытствовал Торрен.
— Он ищет сокровище, — ответила Мэдди. — Но не может его узнать, даже когда оно перед его носом.
— Он забыл очки? — спросил Торрен.
— Нет, нет. Он не может увидеть его даже в очках, — сказала Мэдди.
Лина, прежде не испытывавшая к Торре—ну теплых чувств, вдруг пожалела мальчика и весь вечер приносила ему в стакане медовую воду и даже подарила маленький красный грузовичок, который нашла, став на несколько дней сталкером. Поппи подумала, что у них какой—то праздник, на котором Торрен — главный герой, и стала таскать ему для игры разные вещи — ложки, носки, картофелины. Когда пришло время ложиться спать, Торрена перенесли в медицинскую комнату, а Лина, миссис Мердо и Поппи поднялись на чердак.
Перед сном миссис Мердо сказала Лине:
— Мне нужно тебе кое—что сказать.
Сердце Лины упало. Но она сильно провинилась, уехав надолго, поэтому полагала, что заслуживает любого наказания.
— Я видела, что ты сделала. Ты совершила удивительный поступок, одна, без чьей—либо помощи. Ты очень храбрая.
— Я не могла этого не сделать, — ответила Лина.
Миссис Мердо вопросительно изогнула брови. Лина молча пожала плечами. Она слишком устала, чтобы объяснять, что только добро могло остановить зло. Она не стала говорить, как надеялась, что первым это сделает кто—то еще, но никто не решился.
— Я уверена, многие из нас думали о том же. Но никому, кроме тебя, не хватило храбрости, — сказала миссис Мердо.
— Никакой храбрости я не чувствовала, — возразила Лина. — Только страх.
— Значит, ты сумела его перебороть. А значит, ты храбрее, чем я думала.
Услышав такие слова, Лина почувствовала, будто в ее сердце загорелся огонек… Нет, не огонек — вспыхнула лампочка. Да—да, маленькая лампочка зажглась в ее сердце.
— Никогда в жизни я так не уставала, — призналась миссис Мердо. — А завтра у нас будет день еще тяжелее.
— Завтра? — Лина не знала, что плохого может произойти завтра.
— Да, да, — сказала миссис Мердо. — Полагаю, завтра мы выясним, что они по—прежнему требуют нашего ухода.
Четвертый деревенский совет
В ту ночь ветер очистил воздух от дыма, и утром небо сияло синевой. Солнце приятно согревало, но уже не жгло. Лето готовилось уступить место осени.
Утром из города в гостиницу прибежал курьер. Дун столкнулся с ним на ступенях перед парадным входом.
— Скажи своим, что администрация Искры хочет встретиться с эмберитами в полдень в танцевальном зале, — сообщил курьер.
Дун передал послание, и скоро все знали о намеченной встрече. В назначенное время эмбериты собрались в зале. Дун стоял со своим отцом в толпе и слышал, как люди перешептывались — ничего хорошего от этой встречи никто не ждал. Мисс Торн кому—то шепнула:
— Я так нервничаю, что у меня схватило живот.
Дун тоже нервничал, у него даже ладони стали влажными.
В начале первого Мэри Уотерс и Уилмер Дент вошли в зал. Следом за ними четверо мужчин внесли носилки, на которых лежал укрытый одеялом мужчина с седой бородой и с повязкой на одном глазу. Дун узнал Бена Барлоу. Рядом с носилками шли доктор Эстер, миссис Мердо, Лина и Поппи. Дун увидел хозяев магазинов и бригадиров, включая Чаг—гера, чету Партон и Кении. Собрались почти все.
Дун поднял руку и позвал Лину. Она пришла и встала рядом с ним.
— Бен тяжело ранен? — шепотом спросил Дун.
— Думаю, да, — так же шепотом ответила Лина. — Доктор говорит, что при взрыве ему чуть не оторвало руку.
— Послушай, я должен сказать тебе что—то важное, — начал Дун и, пока Мэри, Уилмер и мужчины, несущие Бена, поднимались на сцену, шепотом рассказал все, что узнал о Тике.
— Правда? — то и дело повторяла Лина. — Правда? Как он мог? Я просто не могу в это поверить!
— Вчера вечером я нашел Тика, рассказал все, что мне известно, и он…
Но в этот момент Мэри подняла руку, призывая к тишине. Дун прекратил разговор и повернулся к сцене.
Когда Мэри заговорила, в ее сильном голосе слышалась дрожь.
— Мы пришли, чтобы поговорить о серьез ных делах. Вчера Бен получил тяжелые ране ния, но настоял на том, чтобы его принесли сюда. Мы все хотим поговорить с вами. Пре жде всего я должна сказать вам следующее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62