— Вы должны знать, что рабство в пределах Империи является узаконенным, — сказал капитан.
— Да.
— И на варварских планетах тоже — ведь так?
— Да.
— И, несомненно, на самых цивилизованных планетах, — заключил он.
— Да, — кивнула женщина, покраснев.
— На многих планетах существуют древние и довольно сложные законы о собственности, имеющие отношение к нашему вопросу, — продолжал капитан.
— Вы же понимаете общественную значимость этих законов, — вмешался офицер, — в отношении таких вопросов, как стабилизация общества, сохранение ресурсов, контроль за приростом населения и так далее.
— На Тереннии рабство запрещено законом, — холодно возразила женщина.
— Верно, на Тереннии нет рабства, — согласился капитан.
— Зато на Тереннии, — сказал молодой офицер имперского военного флота, сидящий справа от капитана, неподалеку от Палендия, и до сих пор не проронивший ни слова, — на Тереннии в рабстве держат мужчин.
— На Тереннии нет рабов, — сердито сказала женщина и внезапно покраснела под взглядом телохранителя.
— Не будем портить вечер спорами, — примирительно вмешался капитан.
— Вы же знаете закон о том, — добавил Палендий, — что имущество, перевезенное на другую планету Империи, не перестает быть имуществом своего владельца.
— Конечно, знаю, — сердито кивнула женщина. — Принцип здесь тот же самый, основанный на общих правилах юриспруденции.
— Так давайте представим чисто гипотетически, — подхватил Палендий, — что вы стали рабыней, а потом были привезены на Тереннию.
— И что же? — спросила женщина, чувствуя, как напрягается все ее тело.
— Вы ведь останетесь рабыней, верно? — спросил он.
— Да, — ответила женщина.
— В самом деле?
— Да, — она выпрямилась на стуле, — в этом случае я осталась бы рабыней.
— И ваш хозяин имел бы полное право владеть вами?
— Разумеется, — кивнула она.
— И все же вы продолжаете настаивать, что на Тереннии нет рабства? — не унимался Палендий.
— Конечно, нет!
— Вы уверены в этом полностью?
— Ну, может, где-нибудь в глуши, — засомневалась она, — в деревнях вдали от столицы…
— И, должно быть, в школах гладиаторов? — спросил Палендий.
— Наверное, — покраснев, ответила женщина. Она взглянула на телохранителя, стоящего справа от Палендия, и быстро отвела глаза.
Будучи воспитанной на Тереннии, она считала, что такие мужчины не только хотят женщин, но и нуждаются в них, даже не могут обойтись, как не могут обойтись без воды и еды — в отличие от «истинных» мужчин, которых она, к собственному разочарованию, уже успела достаточно узнать.
— Кто знает? — глубокомысленно заметил Палендий, промокнув губы салфеткой.
— И вы говорите, что эта девушка — рабыня? — спросила черноволосая женщина, указывая на прислужницу.
— Этого мы не говорили, — возразил капитан.
— Каны, госпожа? — спросила прислужница, появляясь позади черноволосой женщины.
— Нет! — поспешно воскликнула та.
По знаку Палендия прислужница вернулась на свое место за стулом капитана.
— И кто же ее хозяин? — поинтересовалась женщина.
— Все мы — по крайней мере, до завтрашнего вечера. Ведь она приписана к кораблю как прочее имущество, — ответил капитан.
— До состязания, — добавил Палендий.
— Не могу поверить, что она рабыня, — растеряно проговорила черноволосая женщина.
— Конечно, мы стараемся не выставлять это напоказ, — кивнул капитан.
— Она не рабыня! — настаивала женщина.
— Но ведь это не корабль варваров, — возразил капитан.
— Вы не верите потому, что на ней обычная одежда и нет ошейника? — спросил Палендий.
Черноволосая женщина раздраженно кивнула.
— Ошейник — прелестное украшение, к тому же он полезен для опознания, запоминания и тому подобное, — заметил Палендий, — но узы, связывающие раба — отнюдь не ошейник. И потом, почему вы решили, что она одета не так, как положено рабыне?
Черноволосая женщина в замешательстве опустила голову.
— А разве на ней одежда рабыни? — спросила она, смущенная и покрасневшая.
— Да, — подтвердил Палендий.
Над столом повисло молчание.
— Она не рабыня, — в отчаянии прошептала черноволосая женщина.
— Подай кану! — приказал капитан, поднимая бокал.
— Да, — ответила прислужница, спеша на полнить его.
— Говори, как следует!
— Да, господин, — повторила прислужница.
Прислужница подняла глаза на черноволосую женщину, и в ее взгляде смешались злоба, вызов, а потом внезапный испуг. Она опустила голову и встала на свое место.
Такие женщины, как она, не были свободными. Они не всегда могли делать то, что хотели. Они подчинялись власти господ и подвергались наказаниям.
Палендий наблюдал за черноволосой патрицианкой с Тереннии, с особым удовольствием задерживая взгляд на золотом ожерелье в полдюйма шириной, плотно охватившем шею. Бессознательным жестом патрицианка поднесла руку к горлу, а затем поспешно положила ее на блестящую скатерть стола. Ожерелье напомнило Палендию о причудливых ошейниках рабынь, сделанных из переплетенных цепей. Конечно, ожерелье не было таким прочным и не имело замка.
— Мне отослать ее? — предупредительно спросил капитан, который по долгу службы заботился не только о маршруте и безопасности путешествия, но и об удобствах пассажиров.
Черноволосая женщина не ответила.
— Еще каны, — приказал молодой офицер имперского флота, находящийся сейчас в отпуску. Прислужница осталась в столовой.
Пригубив кану, Палендий взглянул на черноволосую женщину поверх края бокала. Палендий был еще довольно крепок, но за последние годы как-то обрюзг — несомненно, сказывались последствия спокойной жизни, обильной еды, и прочих излишеств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83