— О, нет! — воскликнул Астубакс.
— Но при этом ваша жизнь останется такой, как прежде — не лучше и не хуже.
— Но у нас не будет вождя!
— Как прежде, — усмехнулся Отто.
— Мы все уйдем за тобой в леса и спрячемся, — предложил Аксель.
— Мы уже достаточно прятались, — возразил вождь. — Пора вольфангам выйти из лесов. — Он прошел к двери хижины и оглядел частокол возле нее, далекий горизонт и небо. — Пусть вольфанги будут первыми.
— Что это означает, вождь? — удивился Астубакс.
— Ничего, — Отто внимательно смотрел на небо.
— Кто знает, какую нить вплели сестры в веревку судьбы, — пробормотал Аксель.
— Прошлой ночью, — заговорил Отто, — скальд пел не только о вольфангах, но и о даризи, хааконсах, базунгах и отунгах.
— О народе, — подтвердил Астубакс.
— У тебя длинные мысли, — похвалил Аксель.
— Разве он не был уничтожен, разве его не преследовали множество лет? — спросил Отто. — Разве не был он в числе самых свирепых воинов?
— Да, воинственных и самых свирепых, — подтвердил Аксель.
— Когда-то был, — уточнил Астубакс.
— Разве твоя кровь остыла? — спросил Отто.
— Копья — не соперники звездному огню, — возразил Астубакс.
— Пока мы не окажемся среди звезд и не захватим этот огонь, — добавил Отто.
— У тебя длинные мысли, — снова заметил Аксель.
— И ты знаешь способ, как сделать это? — недоверчиво проговорил Астубакс. Отто кивнул. — Боюсь, наш вождь потерял разум, — пробормотал Астубакс.
Отто повернулся, схватил его за пояс и шутя поднял к потолку хижины.
— Да, ваш вождь безумен! И ты стань безумным, и погибни как мужчина!
— Вместо того, чтобы жить в вечном страхе, — добавил Аксель.
— Я слышу рога, — вдруг сказал Отто, ставя Астубакса на устланный тростником пол хижины. — Я еще не знаю ваши сигналы. Скажи, что они означают?
— Не обращай внимания на рога. Лучше готовься к встрече дризриаков, — ответил Астубакс.
— О чем пели рога? — вновь спросил Отто.
Аксель прислушался.
— Взяли пленников.
— Сколько? — живо обернулся к нему Отто.
— Трех женщин и мужчину.
Глава 19
Отто сидел в хижине в полном одиночестве. Снаружи доносился запах жарящегося на вертелах мяса. Пиво было налито в большие рога. Отто отчетливо слышал стук кузнечного молота.
У хижины вождя частоколом был обнесен обширный двор — больше, чем требовалось, ибо во дворе иногда собирались жители не только одной, но и нескольких окрестных деревень вольфангов. Именно здесь Отто, был поднят на щитах и провозглашен вождем. Этот частокол был самым крепким в деревне и мог служить убежищем для всех вольфангов. Возле хижины хранились запасы еды, способные насытить целый народ в случае неурожая или осады врагом, вооруженным подобно вольфангам. Конечно, одного выстрела телнарианской винтовки хватило бы, чтобы вышибить ворота. У частокола находился глубокий колодец, который никогда не пересыхал, даже в самые жаркие годы. Самая большая хижина в деревне — хижина вождя — только недавно была вновь заселена, а до сих пор пустовала. Ее пол устилал свежий тростник, но в углу лежали свернутые кожи и меха, которые можно было расстелить по полу. Крыша была прочной и надежной. Стены большинства хижин в деревне были глинобитными или сплетенными из прутьев, но хижина вождя была бревенчатой, тщательно проконопаченной. Изнутри крышу подпирали несколько столбов, оставляя в середине место диаметром около пятидесяти футов, где могли собраться на совет лучшие воины-вольфанги. Остальные ждали снаружи. Внутри частокола размещались хлева, конюшни и сараи для домашней живности, которую мы для удобства будем называть курами, коровами, овцами и свиньями. Живность загоняли во двор к ночи. Такие животные, как дойные коровы — будем называть их так — помещались в отдельных хлевах со своими телятами. Кое-где виднелись небольшие клетки из толстых железных прутьев. У вольфангов были свои кузнецы, которые мастерили оружие.
— Вождь! — позвал Астубакс, появляясь у входа в хижину.
Отто встал и вышел во двор. Он поднял руку в ответ на приветствия вольфангов, которые кричали и махали рогами для пива и копьями.
Янина, теперь одетая в длинную просторную одежду местных женщин, стояла на коленях позади вождя.
— Сюда. — Астубакс указал на огромный трон на деревянном помосте перед костром, куда должен был сесть вождь. Трон был устлан шкурой лесного льва, а помост — кожами.
Отто занял свое место и приказал рабыне Янине встать на колени слева от него. Она беспрекословно повиновалась.
Судебный исполнитель, продавщица и Оона, женщина в брючном костюме, стояли на коленях в маленькой хижине у частокола. Внутри было темно, но снаружи пробивался свет большого костра. Через переплетенные прутья хижины можно было разглядеть огненные искры, взлетающие над кострами, и горящие факелы. Пленницы видели мелькающие тени людей — мужчин в грубых туниках из шкур и женщин в длинных платьях из домотканого полотна. Разумеется, все три женщины не просто так оставались в хижине — они были привязаны к столбам за шеи, а их руки — связаны за спиной. Вместе с офицером женщин привели в деревню ближе к вечеру. Их немедленно разделили: женщин оставили в хижине, а офицера куда-то увели. Хотя судебный исполнитель едва могла понять причину этого, она, да и остальные, были встревожены таким выбором. То, что их содержали вместе, не произвело на них впечатления, ибо они были женщинами. Только теперь они стали чувствовать себя более беспомощными и уязвимыми, простыми женщинами.
Две рослые женщины из племени вольфангов вошли в хижину, держа факел. Одна из них сняла веревки с шей пленниц и развязала им руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83