Экипажи дежурили
на боевых постах. Мы были готовы немедленно включить все средства защиты -
аннигиляторы пространства, генераторы метрики, гравитационные улитки. Я не
сомневался уже и тогда, что вся эта казавшаяся столь могущественной защита
не больше чем хлопушка против атомного снаряда. У меня не ослабевало
ощущение, что мы резвимся на краю бездны. Мы не погибли лишь потому, что
нас игнорировали. Удару подвергалась звезда, а не эскадра.
Чудовищный луч врезался в нее, как гарпун в тело кита, как шпага в
грудь дуэлянта. Звезда распухала, разлеталась, исторгалась. Она вся
целиком превратилась в огромный протуберанец, она неслась на нас, тускнея,
в дыме и пепле, пропадала в бешено разлетающемся собственном прахе.
Луч оборвался так же внезапно, как и возник. Звезда продолжала
бушевать, но это была уже иная звезда. Добрая треть ее вещества,
исторгнутая наружу, продолжала разлетаться, сгущая и без того плотную
туманность. Багровая пыль затягивала потускневшие светила дальних звездных
районов. Пылевое облако мчалось, как после взрыва.
А с планетой, на которой мы всего несколько часов назад побывали,
было покончено. Собственно, планета сохранилась, но лишь как небесное
тело. Диковинные формы жизни, открытые на ней, были уничтожены. Это с
точностью показали бесстрастные анализаторы. Вся поверхность планеты,
повернутая к Красной, была покрыта стекловидной оплавленной массой.
Возможно, на другой стороне и можно было поискать остатков жизни, но там
бушевали пожары. Для нас не было сомнений, что и мы все бы погибли, если
бы остались в эту страшную ночь на планете.
Природа луча, столь неожиданно появившегося и так внезапно
оборвавшегося, так и осталась непроясненной. В нем имелись тривиальные
фотоны, нейтроны, протоны, ротоны, нейтрино, даже мало изученные эргоны, а
также, вероятно, и еще неизвестные материальные микроконструкции. Нельзя
было и вообразить никакого естественного процесса, создающего такой
чудовищный гиперлазер. Но если то был и вправду обстрел, а не стихийно
протекающий процесс, то для чего обстреливали звезду? Кто ее обстреливал?
Олег собрал совет командиров. Совещание транслировалось на все
корабли. Олег поставил один вопрос: что командиры думают по поводу
событий, разыгравшихся на Красной?
- Космическая катастрофа, - сказала Ольга. - Я сделала некоторые
подсчеты. Поток, исторгнувшийся из ядра, перенес энергию, достаточную для
создания десяти новых планет. Маловероятно, что где-то можно было
изготовить орудие такой мощности. Я склоняюсь к тому, что мы встретились с
новым космическим процессом.
- Если это космический процесс, то он опасен, - высказался осторожный
Петри. - Пронесся бы такой луч через нашу эскадру, и воспоминания бы о нас
не осталось! Меня смущает прицельность потока... Он шел издалека и угодил
точно в звезду. Такая точность для естественного процесса маловероятна.
- Космическая война! - воскликнул Камагин. - Вы спросите, почему
кто-то нападает на мертвое светило? А разве люди не штурмовали мертвый
камень вражеских фортов и крепостей, не разрушали города и посевы, леса и
воды, чтобы лишить противника убежищ и источников питания? Мы не знаем
целей войны, не знаем, кто ее ведет, не знаем, какую пользу кому-то
приносит уничтожение Красной, но что это война - сомнений быть не может. И
результаты ее мы видим ясно - деградация главного светила, гибель
уникальных форм жизни!
- Если война, то надо определить, на чьей мы стороне, - объявил
Осима. - Кто сеет зло, кто страдает от зла? Что до меня, то мне больно за
странные существа, населявшие планету. Удар направлен против них, а они
были бессильны ответить контрударом. Жизнь их странна, но это жизнь, и она
взывает о защите.
На совете капитанов всегда присутствуют Орлан и Граций. Олег попросил
высказаться и их. Им не хватало данных для решения. Сам Олег сказал, что
мы не вправе ошибиться, ошибка непоправима. Если мы встретились с актом
войны, не будем торопиться вмешаться в нее. Надо разведать силы и цели
противника. А если в космосе разыгрались неведомые стихии, тем более
следует остерегаться, чтобы ненароком не попасть в какое-нибудь чудовищное
горнило.
- Нас интересует твое мнение, Эли. Ты научный руководитель
экспедиции, твое слово решающее.
- Мое слово ничего не решает, ибо я согласен со всеми, - объявил я. -
Все мнения обоснованны. Ближе всех мне анализ Камагина и желание Осимы. Но
я бы не рискнул действовать по их программе. Я поддерживаю командующего.
Изучение продолжается, категорические решения откладываются.
- Тогда продолжаем движение к ядру, - подвел итоги Олег. - И ко всему
только присматриваемся.
После совета Камагин упрекнул меня:
- Эли, раньше вы были решительней! И имели решения такие смелые, что
голова кружилась. Вы постарели, адмирал!
Я с нежностью смотрел на Эдуарда. Он не постарел. Он ровно вшестеро
старше любого из нас - и моложе всех. Маленький, быстрый, широкоплечий, с
красивым лицом, с темной шевелюрой, темными живыми глазами, он сохранил ту
смелую душу, что некогда повела его в космос на примитивных досветовых
звездолетах, дала возможность пройти испытания трехсотлетней космической
одиссеи. Он был все так же по-юному отважен, все так же неизменно рвался в
сгущение событий. Его имя, высеченное золотыми буквами в Пантеоне,
начинает длинный список великих галактических капитанов, в отличие от него
давно, давно умерших.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14