Хобьяхи снова сплотились — издав общий визг. Они в беспокойстве забегали по крышам, не слыша команды к атаке. Некоторые пустились в бегство — неуверенные в том, была ли команда к отступлению, или, может быть, они ее прослушали с заткнутыми ушами.Не прошло и минуты, как вся орда пустилась в бегство, жалобно подвывая.Ален опустил руку с мечом и поежился:— Клянусь, придумано неплохо!— А ты настоящий полководец! — заметил Джеффри, глаза его были выпучены от восторга. — Какое мужество, какая сила духа! А? А-х-ха-ха! Я никогда не видел тебя таким — хоть памятник ваяй!Принц скромно улыбнулся:— Никто не знал что делать Джеффри — так что я сделал первое, что пришло в голову. Любое действие лучше чем бездействие. Чтобы избежать кровопролития, нужно хладнокровие — и только. Сильная рука и острый разум всегда найдут выход из создавшегося положения и принесут пользу в любой обстановке.— Так скромно сказал о себе! Ого-го!— Прекрати ржать или слезай с коня!— Это зачем?— Повезешь меня!— Ах-ха!Наконец Джеффри успокоился:— Так что все-таки нужнее королю — руки или голова?— Важнее всего — милосердие и справедливость. Точнее, в обратном порядке — сначала справедливость, а потом милосердие. Первое устанавливает и исполняет закон, утешая обиженных и примиряя разгневанных, а второе…— А что второе?— Второе будит сердца провинившихся и бережет осудивших.— От чего? От праведной расправы?— Как может быть расправа праведной? И потом, прощение или хотя бы снисхождение всегда сильнее наказания. Ведь мы могли наказать этих неразумных хобьяхов, хотя бы малой кровью — но проучить их.— Ну?— Но мы же избежали этого? Вот также и правосудие должно быть неизбежным — то есть справедливым и неизбежным, как возмездие, но и милосердным.Джеффри стал понимать, что принца заносит в области политического философствования, и постарался увести разговор в сторону:— А что насчет семейной жизни?— То есть?— Оно там как-то проявляется — справедливость и это… милосердие?— Еще как! — усмехнулся Ален. — Взять хотя бы Корделию…— Не будем о сестре, — заявил Джеффри — и это было его право, как брата. — Ладно, — смягчился он, — Вижу, ты становиться просвещенным монархом.— Счастье, что мы напоролись на этих безмозглых, — вмешался в беседу Грегори, — а не на кого-нибудь покрупнее и посильнее.— Ты имеешь в виду того, кто стоит за ними? Но и у них, похоже, был свой лидер.— Таких вожаков у них хоть пруд пруди. Стоит толпе притихнуть, как мигом объявляется кто-то языкастый.— Подожди, — Ален обернулся к Грегори, — что значит «безмозглых»? Ты хочешь сказать — это твое слово… оно, что, не имело заклинательной силы? Это был блеф?— Такой же блеф, как и их «занплока». Если толпа верит в силу своего заклинания, она поверит и в силу другого. Вся их сила была в уверенности, что это имя или название приносит им силу.— Ну, даешь, — всхлипнул от смеха Джеффри. — Ну, ты игрок, братец, настоящий игрок. В покер с тобой не[ садись.— Так откуда взялось это загадочное слово: «акольпноц»? Оно что-то означает? Это имя волшебника или что-то другое в этом роде?— Оно родилось от отчаяния, в безвыходной ситуации, и значит оно не больше, чем все остальные слова.Порой мы употребляем слова без смысла — но их может услышать кто-то, кто увидит в них смысл.— Вот это да! А мы с Аденом даже не догадывались, что ты блефуешь!— Погодите, — остановился Ален. — А что же дальше? Эти существа так и будут нападать на мой народ.Эти маленькие людоеды?— Против этого есть способ — жестокий, но справедливый, — сказал Грегори. — Но, в некотором роде и милосердный — по отношению к твоему народу, Ален.— Способ? Какой?— Я могу создать из кучки ведьмина мха еще одного монстра, который питается одними хобьяхами.— Ничего себе, — пробормотал принц. — Жутко. Жутко, но интересно. Я бы даже сказал, жутко, но справедливо.— Жутко, но милосердно.— Вот именно!Они рассмеялись.Все, кроме Джеффри — он понимал только самые прямолинейные шутки. И если ты сейчас не рассмеялся, читатель, знай, ты — Джеффри.— Подожди, — продолжал допытываться Ален. — А что будет дальше?— Дальше?— Ну, когда это чудовище сожрет их всех до последнего?Грегори задумчиво свел брови:— Наверное, оно просто умрет от голода. Ему же нечем больше будет питаться!— Может, не стоит?— Что?— Уж слишком жестоко получается. Чудовище ведь не виновато, что его заставили есть монстров — отчего же морить голодом тварь?— Ну, тогда, может, отправить его в спячку? Пока не появится очередная порция хобьяхов — со стороны того же волшебника, что стоит за ними.— Принц! — восхищенно сказал Грегори. — Сегодня тебя посещают исключительно гениальные идеи. А если их больше не появится — этих тварей?— Этих тварей? — задумался Ален, выигрывая время. — Ну, ведь если он будет в спячке, его всегда можно будет без труда отыскать и отправить обратно, в субстанцию, из которой он возник, — придумал наконец Ален.— Ну, ты ловок! Прямо как домохозяйка: когда ей некуда девать закваску, она ее просто сушит на подоконнике.— Да! Решено! — воскликнул Ален. — Грегори, спасай мой народ — ты слышишь, Грегори — срочно спасай! Пробуждай к жизни монстра — их Немезиду, проклятье хобьяхов. А мы пока убедимся, правду ли говорили хобьяхи — посмотрим, не осталось ли кого в округе.Грегори вскинул удивленный взгляд:— У тебя есть основания им не верить?— Хочешь сказать: «этим честным существам»? Ну, раз они блефуют с «занплокой», отчего бы им не сблефовать и в другом?Джеффри посмотрел за край лощины, в которой располагалась деревня.— Еще больше причин быть настороже. Давай, пробуждай к жизни своего хобьяхоеда, братец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85